Аннотация: Статья Андрея Юрьевича Виноградова, доктора фил. наук, профессора, профессора кафедры Церковно-практических дисциплин ОЦАД, посвящена крестово-купольному храму св. Евфимии в Халкидоне, который несправедливо считался поствизантийской постройкой. На основе анализа сохранившегося здания и гравюр конца XVII в., автор, вслед за И. Пападопулосом и Вл. В. Седовым, приходит к выводу о том, что он был построен в средневизантийский период. Более того, сравнение отдельных его деталей с соседними памятниками Вифинии и Константинополя позволяют уточнить его строительство концом VIII — началом IX в. Важную роль в этом играет круглая форма его барабана, которую в Константинополе и Фракии сменяет многогранная, причем уже с середины IX в. (а на Южных Балканах, кроме поздних памятников «доэлладской школы», — с середины Х в.). Однако на средневизантийском Востоке такой четкой смены форм не прослеживается: здесь в разных регионах скорее сосуществуют круглые и граненые барабаны, возможно, под влиянием ранневизантийских традиций.

***

Главной святыней города Халкидона (совр. Ускюдар) на азиатском берегу Босфора был храм св. Евфимии, где проходили заседания IV Вселенского Собора в 451 г. После гибели этой базилики в точно не определяемое время посвящение св. Евфимии перешло на небольшой крестово-купольный храм в Халкидоне[1], который стал собором местного митрополита. Это здание посещали путешественники Нового времени, которым местный клир показывал его как место заседания Собора; существовали также представления, что это часть древней церкви («сакристия») либо остатки античных бань или храма Венеры или Аполлона[2]. Храм был зафиксирован снаружи и внутри на двух гравюрах, созданных К. де Брёйном в 1678–1680 гг.[3]. Главное, что волновало современных ученых, — показать, что этот крестово-купольный храм не тождествен ранневизантийской базилике св. Евфимии (в частности указывалось, что он находится внутри древних городских стен, а не за ними)[4], и он был даже объявлен поствизантийским[5]. Однако И. Пападопулос[6] , а затем, независимо от него, Вл.В. Седов (на основе гравюр де Брёйна)[7] справедливо предположили, что это средневизантийская церковь: действительно, строительство православного купольного храма в османское время противоречит всей известной нам практике. Впрочем, поскольку особенности храма на этих гравюрах не были соотнесены с существующей постройкой, существует необходимость заново проанализировать формы существующей церкви св. Евфимии и сравнить их с ее состоянием на конец XVII в., чтобы определить место данного здания в византийской архитектуре.

Постройка представляет собой храм типа вписанного креста простого извода на четырех свободно стоящих опорах. На гравюре де Брёйна западные опоры представляют собой квадратные столпы[8]: замена ими оригинальных колонн типична для османского времени (ср. Мирелей, монастырь Пантократора, Эски Имарет Джами и др. храмы Константинополя). В настоящее время, после капитального ремонта храма, эти столпы убраны, а поперечные малые подпружные арки превращены из полуциркульных в четвертные, так что с запада купол храма опирается теперь на подобие трехлопастной арки, из-за чего были введены двухуровневые металлические связи. Восточные опоры и на гравюре, и в настоящее время представляют собой колонны с квадратными базами и коринфскими капителями. Однако, если капитель северо-восточной колонны — это сполия второй половины V в., то капитель юго-восточной колонны явно сделана при ремонте храма, а на гравюре здесь показана кубическая капитель: возможно, с этим можно связать указание Й. Бьорнстеля, что в церкви не сохранилось никаких следов древности, кроме одной мраморной колонны[9]. Следы того же ремонта — это, несомненно, и полуколонки с аналогичными капителями под восточными поперечными малыми подпружными арками: на этом месте у де Брёйна показаны прямоугольные пилястры с импостами.

Преграда между наосом и нартексом, не показанная на гравюре, в настоящее время представляет собой колоннаду из 4 колонн проконесского мрамора (южная составная) с античными ионическими капителями — грубые импосты над ними показывают, что речь идет о ремонтной конструкции, заменившей древнюю западную стену наоса, причем сами колонны могли быть взяты, например, из древнего экзонартекса. Сам нартекс состоит из пяти ячеек, перекрытых крестовыми сводами. Его крайние боковые ячейки соединяются с галереями, идущими вдоль боковых «нефов» и также перекрытыми крестовыми сводами: сохранившийся резной импост V в. на углу нартекса и южной галереи показывает, что они представляют собой древнюю постройку (ср. ниже).

Центральная ячейка наоса перекрыта покоящимся на сложно профилированном карнизе куполом с 8 большими окнами; подкупольный переход — парусный. Рукава креста, кроме западного, перекрыты полуциркульными сводами. Восточные угловые ячейки перекрыты купольными сводами; у де Брёйна над западными угловыми ячейками видны такие же своды, не сохранившиеся сегодня (на гравюре искажена перспектива, так что эти ячейки оказались изображены к востоку от западных подкупольных опор). Над нартексом находятся хоры, которые отделяются от наоса тройным проемом и которые изначально были, вероятно, П-образными, как можно судить по крестовым сводам второго яруса над западными угловыми ячейками; сейчас хоры заходят и на западные ячейки боковых галерей. При этом карниз, на который с востока опираются и эти своды, и полуциркульный с распалубками свод над западным рукавом креста, находится выше большой подпружной арки, т. е. западная часть храма была необычным образом приподнята над основным объемом здания (тогда как парный карниз с запада опущен на высоту столпов проемов хоров). Учитывая эти аномалии, а также наличие на хорах крестовых сводов, типичных для средневизантийской архитектуры Константинополя, но отсутствующих в наосе халкидонского храма, можно осторожно предположить, что хоры церкви были надстроены или перестроены, однако еще в византийский период, как и своды нартекса и боковые галереи (ср. ниже). На гравюре виден также сплошной профилированный карниз на уровне пят больших подпружных арок (не сохранился) и импосты под малыми подпружными арками (частично сохранились). Пол на гравюре вымощен потрескавшимися каменными (мраморными?) плитами квадратной формы, положенными со смещением рядов: после ремонта они заменены на новые мраморные, положенные ромбами.

На другой гравюре де Брёйна, которая изображает сильно заросший храм с юго-запада, видно описанное выше возвышение западной части здания, целиком перекрытой двускатной кровлей. В настоящее время такое перекрытие сохранилось только над западным рукавом, тогда как хоры над нартексом имеют двускатное завершение в перпендикулярном направлении. Переделано также, вероятно, и завершение пастофориев, тогда как односкатная кровля галерей, слитая сейчас с кровлей угловых ячеек, показана такой же на гравюре. Круглый барабан храма у де Брёйна завершается сложно профилированным карнизом, в настоящее время несколько огрубленным. К западному фасаду на гравюре примыкает низкий экзонартекс с односкатной кровлей. Сейчас храм полностью покрыт снаружи штукатуркой, как и в древности, но на гравюре из-под нее на западной стене проступает кладка из плинфы, а на одном из окон барабана ясно выделены тонкие плинфы, чередующиеся скорее не с толстыми камнями (в такой кладке плинф должно быть несколько рядом), а с утопленным рядом (как в константинопольском монастыре Пантократора) или с толстым швом; на южной галерее и экзонартексе кладка похожа на квадровую. Рукава креста так же, как и у де Брёйна, перекрыты двускатными кровлями.

На гравюре видны также полукруглые окна во фронтоне южного рукава; аналогичное окно сохранилось и на фронтоне северного рукава. На западной стене у де Брёйна никаких окон не показано; нынешние маленькие окна в западной стене нартекса явно прорублены, причем частично в сводах, как, вероятно, и окна второго яруса в восточной стене западных угловых ячеек и квадратные окна в апсиде и восточной стене пастофориев. На гравюре в южную галерею ведет прямоугольная дверь с порталом из монолитных притолок.

Итак, попробуем реконструировать облик первоначальной церкви. Это был храм типа вписанного креста простого (без вим) извода на четырех колоннах, с нартексом, боковыми галереями и экзонартексом. Над нартексом и угловыми западными ячейками (а также, возможно, западными ячейками галерей) были позднее (?) устроены высокие хоры, чье перекрытие поднималось над западным рукавом, а также боковые галереи. Рукава креста и вимы были перекрыты полуцилиндрическими сводами, угловые ячейки в первом ярусе — купольными, а во втором (западные) позднее (?) — крестовыми, как и нартекс и галереи. Под барабаном и на уровне пят больших подпружных арок шли сплошные сложно профилированные карнизы, а под пятами малых были резные импосты; аналогичные карнизы присутствуют и на хорах. В завершении боковых рукавов помещены полукруглые окна, изначально, вероятно, термальные. Апсида снаружи трехгранная, а боковые апсиды утоплены в толщу восточной стены. Кладка храма кирпичная, а галерей (по крайней мере, южной), вероятно, каменная. Наружный декор известен только на круглом барабане, стоящем на квадратном постаменте: кладка с утопленным рядом или толстым швом (?) вокруг окон и сложно профилированный карниз под скуфьей. Первоначальное покрытие храма неизвестно: двускатные кровли над руками креста могли возникнуть в поздневизантийский период (как в константинопольской Вефа Килисе Джами)[10].

Как же выглядит халкидонский храм в общей картине византийской церковной архитектуры? Что касается общей его датировки, то конструкция здания почти исключает его возведение в ранневизантийский период. С другой стороны, известные нам поздневизантийские храмы Вифинии (например, Пантовасилиссу (Кемерли Килисе) в Триглии (совр. Зейтинбагы)) отличает кладка cloisonné, которой здесь нет, а «полосатая» декорация окон барабана — это скорее кладка с утопленным рядом. Поэтому халкидонская церковь — это почти точно памятник средневизантийского периода, как и предположили И. Пападопулос и Вл.В. Седов. На это указывают также полукруглые окна в завершении боковых рукавов и П-образные хоры (возможно, перестроенные).

Отсутствие разделки фасадов и редкие купольные своды угловых ячеек сближают халкидонский храм с памятниками рубежа VIII–IX вв.: Христом Филантропом в Триглии и Св. Иоанном в Пелеките[11]. С первым его связывает также трехгранная апсида, а со вторым — вписывание боковых апсид в толщу стены и замена первого внутреннего карниза на импосты (тогда как в Триглии он сплошной). Таким образом, халкидонский храм стоит ближе всего к вифинским памятниками начала IX в.[12]. Однако эти храмы Вифинии (а также церковь во Врианте (совр. Картал)[13] 829–842 гг.?), как и ранние церкви Константинополя (Св. Иоанн в Трулле) отличает сложный извод вписанного креста. Впрочем, простой извод вписанного креста известен как в Вифинии (храм в Бейлербейи[14]), так и в Константинополе (Секбанбаши Месджиди[15]).

Еще один элемент, указывающий на датировку храма IX в. — круглый восьмиоконный барабан[16]. И круглые, и многогранные барабаны известны уже в ранневизантийской архитектуре, где они обычно соответствовали конструкции здания: ротондальной или полигональной. Однако с появлением «купольных базилик» и крестово-купольных храмов, где барабан покоился на квадратном основании, выбор между круглым и граненым барабаном стал вопросом не только технического решения (как, прежде всего, в зданиях с тромповым переходом, где барабан и внутри часто оставался многогранным), но и художественного стиля (прежде всего, в церквях с парусным переходом, где барабан внутри всегда был круглым). Относительно средневизантийской архитектуры еще Г. Милле отметил, что для периода до XI в. характерны круглые барабаны, которые затем сменяются гранеными[17]. Однако, поскольку гипотезы Милле подвергались позднее серьезной критике, а многие памятники введены с тех пор в оборот или передатированы, стоит еще раз обратиться к данному вопросу.

В Константинополе круглый барабан отличает самые ранние средневизантийские храмы: Св. Ирину, перестроенную в верхней части в 780–790-е гг., и Св. Иоанна в Трулле (Хирами Паша Джами), который в настоящее время датируется самое позднее, началом X в.[18], а, по всей видимости, относится даже к началу IX[19] (оригинальный купол близкой по времени Атик Мустафа Паша Джами не сохранился). Первый точно датированный памятник средневизантийского периода, кафоликон монастыря Константина Липса 907 г., оригинального купола не сохранил[20], но отнесенная недавно к тому же времени (ок. 896 г.)[21]. Эски Имарет Джами демонстрирует уже 12-гранный барабан с полуколонками на углах. Восьмигранный барабан с уступами на углах венчает кафоликон монастыря Мирелей 920-х гг. После этого граненый барабан становится характерным признаком всех известных нам храмов Константинополя. Единственное исключение, которое М. Сэвидж воспринимает как аргумент против тезиса Милле, — церковь Богоматери Мухлиотиссы (начало XI в.?), однако здесь возвращение к круглому барабану связано, очевидно, с декором в виде двойных полуколонок с арочками между ними, невозможном на граненом барабане (ср. также купола кафоликона монастыря Ватопед на Афоне 970–980-х гг.). Таким образом, в столице империи переход от круглых барабанов (и апсид) к многогранным происходит не позднее начала Х в., что связано, очевидно, с изменением фасадного декора церквей в Македонский период.

В Малой Азии, где находится Халкидон, картину данного процесса реконструировать сложнее из-за недостатка сохранившихся памятников. В Вифинии совершенно аналогичную форму круглую форму с 8 окнами имеет барабан уже упомянутого храма Христа Филантропа в Триглии[22], который по дендрохронологии датируется временем ок. 800 г.[23] Круглый барабан венчает и не имеющую точной датировки церковь Каракилисе в Ялове[24] (купола храмов свв. Архангелов в Сиге (совр. Кумъяка) и Успения в Никее поздние[25]). Однако позднее мы видим в вифинском регионе уже граненые барабаны: первый пример — Богородица Камариотисса на о. Халки ΧΙ в.[26] В Центральной Анатолии круглый барабан из наземных построек имел только храм св. Амфилохия в Иконии неизвестной даты[27] (остальные церкви Ликаонии куполов не сохранили). Круглые барабаны характеризуют вплоть до 970-х гг. церкви Алании, связанные с архитектурой Центральной Анатолии: Средний Зеленчукский и Сентинский (965 г.) храмы, а также Южный Зеленчукский и связанный с «абхазской» школой Северный Зеленчукский (970-е гг.?), тогда как зависимый от последнего Шоанинский храм имеет восьмигранный барабан[28]. Однако в отличие от Пицундского собора (ок. 970 г.?) с его круглым барабаном, в самой «абхазской» школе X в. барабаны нам известны только восьмигранные: в Лыхнах, Бзыбской крепости, Мокве (957–967 гг.) и Мсыгхуа[29], равно как и на понтийских храмах в Варзахане (980-е гг.?) и Св. Филиппа в Трапезунте (Х в.?)[30]. Такие же купола отличают и те средневизантийские церкви Галатии и Каппадокии, для которых нам известны оригинальные завершения: Св. Климента в Анкире, Карагедик Килисе, Чанлы Килисе и Учаяк (не сохранившиеся сейчас барабаны видны на старых фотографиях[31]). Итак, на средневизантийском Востоке мы не можем отметить столь ясного, как в столице и близкой к ней Вифинии, перехода от круглого барабана (отличающего Ликаонию и Аланию) к граненому (типичному для Каппадокии, Понта и Абхазии): возможно, это связано с местной ранневизантийской традицией восьмигранных барабанов на крестово-купольных храмах (церкви в Антигусе (совр. Йешылюрт) и св. Евстафия (Эски Джами) в Мавруджане (совр. Гюзелёз)[32]).

Фракия, так же, как и Вифиния, соседствующая с Константинополем, дает нам один из самых ранних примеров средневизантийского многогранного барабана — на Св. Софии в Визе (вскоре после 833 г.)[33], однако отсутствие здесь других памятников IX–X вв. не дает возможность сделать вывод о происхождении этой формы. Однако далее к Западу, в Македонии мы видим аналогичный Константинополю (и, вероятно, зависящий от него) процесс перехода от круглых барабанов на храмах ΙΧ в. к граненым (например, на Св. Андрее в Перистере 880-х гг., где центральный купол восьмигранный, а малые — круглые), доминирующим в последующие столетия[34]. Если взглянуть еще западнее, то в «доэлладской» школе Южных Балкан господствуют именно круглые барабаны[35], которые различаются только по высоте и которые характеризуют даже самые поздние ее памятники, например, храм Успения в Лябово[36], а также связанные с ней средневизантийские церкви Южной Италии. Напротив, граненые барабаны крайне редки до середины Х в., но появляющаяся тогда «элладская» школа делает ставку именно них, очевидно, под влиянием Константинополя, на что указывают часто встречающиеся в ней полуколонки на углах.

Итак, мы можем видеть, что, в отличие от средневизантийского Востока, в крестово-купольных храмах Константинополя, Вифинии и Южных Балкан четко прослеживается процесс перехода от круглых барабанов к многогранным, который в столице и Фракии начался не позднее рубежа IX–X вв., а скорее даже в середине IX в. (Св. София в Визе), а далее к западу от нее — в середине Х в. Таким образом, Св. Евфимия в Халкидоне принадлежит к раннему, «домакедонскому» типу крестово-купольных храмов «столичной» школы, до «революции» их фасадной декорации середины — второй половины IX в., которая отразилась и на храмах Вифинии[37].

References

Asutay, N. Yalova Karakilise. Diss. Istanbul, 1985.

Asutay-Effenberger, N., and Effenberger, A. “Eski Imaret Camii, Bonoszisterne und Konstantinsmauer.” Jahrbuch der österreichischen Byzantinistik 58 (2008). P. 13–40.

Abramidou, Α. Mesobyzantinē ekklēsiastikē architektonikē stēn periohē tēs Makedonias [Middle-Byzantine Church architecture in the region of Macedonia]. Diss. Athens, 1997 (in Greek).

Bauer, F.A., and Klein, H.A. “The Church of Hagia Sophia in Bizye (Vize): Results of the Fieldwork Seasons, 2003 and, 2004.” Dumbarton Oaks Papers 60 (2006). P. 249–270.

Beletskiy, D.V., and Vinogradov, A.Yu. Istoriya i iskusstvo khristianskoy Alanii [Ηistory and art of Christian Alania]. Moscow, 2019 (in Russian).

Beletskiy, D.V., and Vinogradov, A.Yu. Tserkovnaya arkhitektura Abkhazii v epokhu Abkhazskogo tsarstva. Konets VIII–X v. [Church architecture of Abkhazia in the time of Abkhazian Kingdom. Late 8th–10th centuries]. Moscow, 2015 (in Russian).

Belke, K. Bithynien und Hellespont. Vienna: ÖAW Verlag, 2020. [Tabula Imperii Byzantini, 13].

Bogiatzēs, S. “Troulloi me dekaexapleuro tympano [Domes with 16-sided drum].” Deltion tēs Christianikēs archaiologikēs hetaireias 39 (2018). P. 237–250 (in Greek).

Bokotopoulos, P.L. Hē ekklēsiastikē architektonikē eis tēn Dytikēn Sterean Ellada kai tēn Ēpeiron apo tou telous tou 7ou mechri tou telous tou 10ou aiōnos [The Church architecture in the Western Continental Greece and Epyrus drom the late 7th till the late 10th century]. Thessalonikē: Kentron byzantinōn ereunōn, 1992. P. 51–56 [Byzantina mnēmeia 2] (in Greek).

Buchwald, H. The Church of the Archangels in Sige near Mudania. Vienna: Böhlau, 1969.

Eyice, P. Contributions à l’histoire de l’Art Byzantin: Quatre Édifices Irédits ou Mal Connus.” Cahiers archéologiques 10 (1959). P. 256–258.

Eyice, P. “Konya Alâeddin Tepesinde Selçuklu öncesine âit bir eser: Eflâtun Mescidi.” Sanat Tarihi Yıllığı 4 (1970–1971). P. 269–302.

Fıratlı, N. “Yalovada yeni araştırmalar.” Türkiye Turing ve Otomobil Kurumu belleteni, 1953. P. 2–4.

Jacob Jonas Bjornstähls Briefe auf seinen ausländischen Reisen an den königlichen Bibliothekar C.C. Gjorwell in Stockholm. Vol. 6. Leipzig; Rostock: J.C. Koppe, 1783.

Kaya, E. “Trigleia Ioannes Theologos Pelekete (Aya Yani) Manastırı: Tarihi, Mevcut Mimarisi ve. Geleceği.” Zeitschrift für die Welt der Türken 7.1 (2015). P. 305–329.

Kuniholm, P.I., et al. “Of harbors and trees: The Marmaray contribution to a 2367-year oaktree-ring chronology from 97 sites for the Aegean, East Mediterranean, and Black Seas.” In Magdalino P., and Ergin N. (eds.) Istanbul and water. Leuven: Peeters, 2015. P. 47–90 (Ancient Near Eastern studies. Suppl., 47).

Lehmann-Hartleben, K. “Archäologisch-Epigraphisches aus Konstantinopel und Umgebung: Beylerbeyi.” Byzantinisch-neugriechische Jahrbücher 3 (1922). P. 107–110.

Matthews, T.F., and Mango, C. “Observations on the Church of Panagia Kamariotissa on Heybeliada.” Dumbarton Oaks Papers 27 (1973). P. 115–132

Marinis, V. Architecture and ritual in the churches of Constantinople: ninth to fifteenth centuries. New York: Cambridge University Press, 2014.

Millet, G. L’École grecque dans l’architecture byzantine. Paris: E. Leroux, 1916. Papadopoulos, J. “Notes sur quelques découvertes récentes faites à Kadi-Keuï.” Échos d’Orient 47 (1926). P. 46–48.

Pekak, M.P. Trilye (Zeytinbağı) Fatih camisi. Bizans kapalı yunan haçı planı. Istanbul: Arkeoloji ve Sanat Yayɪnlarɪ, 2009.

Peschlow, U. “Neue Beobachtungen zur Architektur und Ausstattung der Koimesiskirche in Iznik.” Istanbuler Mitteilungen 22 (1972). P. 145–187.

Peschlow, U. “The Churches of Nicaea-Iznik.” In Iznik throughout History. Istanbul: Türkiye Bankasɪ Kültür Yayɪnlarɪ, 2003. P., 201–218.

Plunian, Y. “La localisation du sanctuaire de Sainte Euphémie à Kadıköy, l’ancienne Chalcédoine.” Revue des études byzantines 73 (2015). P. 267–291.

Ramsay, W., and Bell, G. Thousand and one churches. London: Hoddon and Stoughton, 1909.

Savage, M. “Dome ‘typology’ in Byzantine Constantinople.” In Arkhitektura i arkheologiya Drevney Rusi (Trudy Gosudarstvennogo Ermitazha). St. Petersburg: Izdatel’stvo Gosudarsvennogo Ermitazha, 2010. P. 132–147.

Sedov, Vl.V. “Khram v Khalkidone srednevizantiyskogo vremeni (popytka identifikatsii) [Α church in Chalcedon of the Middle-Byzantine period (an attempt of identification)].” Vizantiyskii vremennik 69 (2010). P. 326–333 (in Russian).

Seviç, F. İstanbul, Kartal da Bizans Dönemi Hamam Yapısı. Diss. Ankara, 2014.

Strzygowski, J. Kleinasien: Ein Neuland der Kunstgeschichte. Leipzig: J.C. Hinrichs, 1903.

Vinogradov, A.Yu. “Arkhitektura na styke kul’tur: khramovyy kompleks Varzakhana bliz Bayburta v svete novykh nakhodok [Architecture at the crossroads of cultures: the church complex in Varzahan near Bayburt in the light of new finds].” Antichnaya drevnost’i srednie veka 48 (2020). P. 368–407 (in Russian).

Vinogradov, A.Yu. “Ex oriente crux2 . Rannyaya evolyutsiya vizantiyskikh tserkvey tipa vpisannogo kresta v svete novykh otkrytiy.” In Bog, Rim, narod v crednevekovoy Evrope. Moscow: Izdatel’stvo VShE, 2021. P. 14–42 (in Russian).

Vinogradov, A.Yu. “Stolichnye mastera v Yugo-Zapadnoy Anatolii nachala X veka (Mastavra i Islamkey)? [Constantinopolitan builders in the early 10th-century South-West Anatolia (Mastaura and Islamköy)].” In Iskusstvo vizantiyskogo mira. Individual’nost’ v khudozhestvennom tvorchestve. Sbornik statey v chest’ Ol’gi Sigizmundovny Popovoy [Art of the Byzantine World. Individuality in Artistic Creativity. A Collection of Essays in Honour of Olga Popova]. Moscow: Institut iskusstioznaniya, 2021. P. 40–49 (in Russian).

Voyages de Corneille le Bruyn au Levant. Voyages par la Moscovie, en Perse et aux Indes Orientales. Vol. 1. Hague: Wetstein 1732.

Zakharova, A. “Some observations on the church of the Dormition in Labovo (Albania) and its murals.” Deltion tēs Christianikēs archaiologikēs hetaireias 41 (2020). P. 157–170. 3. Voyages de Corneille le Bruyn au Levant. Voyages par la Moscovie, en Perse et aux Indes Orientales. T. 1. La Haye, 1732. P. 174.

4. С. Худавердоглу считал, что это изначально был храм монастыря св. Вассы, где греки возобновили богослужение в 1694 г., однако де Брёйн в 1678–1680 гг. изобразил его как действующий, а храм св. Вассы находился в пригороде Халкидоне Имерии (см.: Belke K. Bithynien und Hellespont.Wien, 2020. S. 610 [Tabula Imperii Byzantini, 13]).

5. Ibid. S. 493.

6. Papadopoulos J. Notes sur quelques découvertes récentes faites à Kadi-Keuï // EO. 1926. T. 47. P. 46–48.

7. Седов Вл.В. Храм в Халкидоне средневизантийского времени… С. 326–333.

8. Вл.В. Седов (Храм в Халкидоне средневизантийского времени… С. 327) считает, что на гравюре опущены западные опоры купола, а столпы на ней отделяют нартекс от наоса, однако это не находит подтверждения в существующем здании (ср. ниже).

9. Jacob Jonas Bjornstähls Briefe auf seinen ausländischen Reisen an den königlichen Bibliothekar C. C. Gjorwell in Stockholm. Bd. 6. Leipzig; Rostock, 1783. S. 123–124.

10. См.: Savage M. Dome «typology» in Byzantine Constantinople // Архитектура Византии и Древней Руси IX–XII вв. СПб., 2010. С. 132–147 [Труды Государственного Эрмитажа, 53].

11. См.: Pekak M.S. Trilye (Zeytinbağı) Fatih camisi. Bizans kapalı yunan haçı planı. Istanbul, 2009 (о посвящении см.: Belke K. Bitynien und Hellespont. S. 1053); Kaya E. Trigleia Ioannes Theologos Pelekete (Aya Yani) Manastırı: Tarihi, Mevcut Mimarisi ve. Geleceği // Zeitschrift für die Welt der Türken. 2015. Bd. 7. Ht. 1. P. 305–329.

12. Но не XI в., как считал И. Пападопулос.

13. См.: Seviç F. İstanbul, Kartal da Bizans Dönemi Hamam Yapısı. Diss. Ankara, 2014. Çızım 1.

14. См.: Lehmann-Hartleben K. Archaeologisch-Epigraphisches aus Konstantinopel und Umgebung: Beylerbeyi // BNJ. 1922. Bd. 3. S. 110–114; Dirimtekin F. The Church of Beylerbeyi //Ayasofya Müzesi Yıllığı. 1959. Cilt 1. S. 27–29.

15. См.: Marinis V. Architecture and Ritual in the Churches of Constantinople: Ninth to Fifteenth Centuries. N. Y., 2014. P. 177–178.

16. Ср.: Седов Вл.В. Храм в Халкидоне средневизантийского времени… С. 330.

17. Millet G. L’École grecque dans l’architecture byzantine. P., 1916. P. 180–201.

18. О куполах Константинополя см.: Savage M. Op. cit.

19. В пользу этого говорит и «архаическая» система опирания подпружных арок, где, вопреки общепринятому позднее «правилу Муцопулоса», у больших и малых арок пяты находятся на одной высоте.

20. Но в связанном с ним соборе в ликийской Маставре (совр. Дере-Агзы) купола многогранные (см.: Виноградов А.Ю. Столичные мастера в Юго-Западной Анатолии начала Х века (Маставра и Исламкёй)? // Искусство византийского мира. Индивидуальность в художественном творчестве. Сборник статей в честь Ольги Сигизмундовны Поповой. М., 2021. С. 40–49).

21. Asutay-Effenberger N., Effenberger A. Eski Imaret Camii, Bonoszisterne und Konstantinsmauer // JÖB. 2008. Bd. 58. S. 13–40.

22. Ср.: Седов Вл.В. Храм в Халкидоне средневизантийского времени… С. 330.

23. См.: Kuniholm P.I. et al. Of Harbors and Trees: The Marmaray Contribution to a 2367-year Oak-TreeRing chronology from 97 sites for theAegean, East Mediterranean, and Black Seas // Istanbul and Water / Ed. by P. Magdalino, N. Ergin. Leuven, 2015. P. 47–90 [Ancient Near Eastern studies. Suppl., 47].

24. См.: Fıratlı N. Yalovada yeni araştırmalar // Türkiye Turing ve Otomobil Kurumu belleteni. 1953. S. 2–4; Eyice S. Contributions à l’Histoire de l’Art Byzantin: Quatre Édifices Inédits ou Mal Connus // CahArch. 1959. Vol. 10. P. 245–258 (здесь: P. 256–258. Ill. 9–11); Asutay N. Yalova Karakilise. Diss. Istanbul, 1985.

25. См.: Buchwald H. The Church of the Archangels in Sige near Mudania. Böhlau, Wien, 1969; Κουφόπουλος Π., Μυριαθέος-Κουφοπούλου M. Ο βυζαντινός ναός των Παμμεγίστων Ταξιαρχών στη Συγή της Βιθυνίας. Η οικοδομική δραστηριότητα του 19ου αιώνα // Επιστημονικό Συμπόσιο Νεοελληνικής Εκκλησιαστικής Τέχνης (Βυζαντινό και Χριστιανικό Μουσείο, 11–13 Νοεμβρίου 2013). Πρακτικά. Αθήνα, 2015. Σ. 121–143; Peschlow U. Neue Beobachtungen zur Architektur und Ausstattung der Koimesiskirche in Iznik // Istanbuler Mitteilungen. 1972. Bd. 22. S. 145–187; Idem. The Churches of Nicaea-Iznik // Iznik throughout History. Istanbul, 2003. P. 203–205.

26. Matthews T.F., Mango C. Observations on the Church of Panagia Kamariotissa on Heybeliada // DOP. 1973. Vol. 27. P. 115–132.

27. См.: Ramsay W., Bell G. Thousand and One Churches. L., 1909. P. 403–404. Fig. 328–330; Eyice S. Konya Alâeddin Tepesinde Selçuklu öncesine âit bir eser: Eflâtun Mescidi // Sanat Tarihi Yıllığı. 1970–1971. Cilt 4. S. 269–302.

28. См.: Белецкий Д.В., Виноградов А.Ю. История и искусство христианской Алании. М., 2019. С. 68–181.

29. См.: Белецкий Д.В., Виноградов А.Ю. Церковная архитектура Абхазии в эпоху Абхазского царства. Конец VIII–X в. М., 2015. С. 167–180; 191–203, 211–254.

30. См.: Виноградов А.Ю. Архитектура на стыке культур: храмовый комплекс Варзахана близ Байбурта в свете новых находок // АДСВ. 2020. Вып. 48. С. 368–407.

31. Ramsay W., Bell G. Thousand and One Churches. Fig. 328–334, 345; Strzygowski J. Kleinasien: Ein Neuland der Kunstgeschichte. Leipzig, 1903. Abb. 24, 26–27. Впрочем, можно отметить круглые барабаны в имитирующем наземную архитектуру комплексе Кюббет Килисе в Соанде (совр. Соганлы). Однако в таких случаях всегда следует быть осторожным: так, в аналогичных комплексах в ликаонийской Килистре (совр. Гёкюрт) и во фригийском Аязини мы видим квадратные снаружи барабаны, которые не встречаются в малоазийской наземной архитектуре средневизантийского периода.

32. См.: Виноградов А.Ю. Ex oriente crux. Ранняя эволюция византийских церквей типа вписанного креста в свете новых открытий // Бог, Рим, народ в cредневековой Европе. М., 2021. С. 14–42.

33. См.: Bauer F.A., Klein H.A. The Church of Hagia Sophia in Bizye (Vize): Results of the Fieldwork Seasons 2003 and 2004 // DOP. 2006. Vol. 60. P. 249–270.

34. См.: Αβραμίδου Α. Μεσοβυζαντινή εκκλησιαστική αρχιτεκτονική στην περιοχή της Μακεδονίας. Diss. Αθήνα, 1997. Σ. 194–195.

35. См.: Βοκοτόπουλος Π.Λ. Η εκκλησιαστική αρχιτεκτονική εις την Δυτικήν Στερεάν Έλλάδα καί τήν Ήπειρον από του τέλους του 7ου μέχρι του τέλους του 10ου αιώνος. Θεσσαλονίκη, 1992 [Βυζαντινά μνημεία, 2]. Σ. 156–159. Погибший 16-гранный барабан Панагии в Скрипу не первоначален (см.: Βογιατζής Σ. Τρούλλοι με δεκαεξάπλευρο τύμπανο // ΔΧΑΕ. 2018. Τ. 39. Σ. 237–250).

36. См.: Zakharova A. Some Observations on the Church of the Dormition in Labovo (Albania) and its Murals // ΔΧΑΕ. 2020. Τ. 41. Σ. 157–170.

37. Первый ее пример — вышеупомянутый храм императора Феофила во Врианте (совр. Картал).