Статья Алексея Мстиславовича Пентковского, члена Синодальной богослужебной комиссии, доктора восточных церковных наук, профессора, профессора кафедры церковно-практических дисциплин МДА, старшего научного сотрудника Института русского языка им. В.В. Виноградова РАН, советника ректора ОЦАД посвящена славянскому переводу Евангелия и его использованию в богослужении в IX (посл. треть) — XI вв. Статья опубликована в: Наслеђе и стварање. Свети Ћирило. Свети Сава: 869-1219-2019 / Уред. Радић Ј., Савић В. Београд: Иститут за спрски језик САНУ 2019. С. 73-152.

Ключевые слова: Мариинское евангелие, Зографское евангелие, «древний текст», «преславская редакция», латинизмы, германизмы, грецизмы, лекционарная система, апракос, «Архиепископия Болгарии», славянское богослужение, Мефодий Моравский, Климент Охридский, Охрид.

Резюме: Славянский перевод четвероевангелия выполнен в архиепископии свт. Мефодия (869/870–885 гг.) для использования в славянском богослужении латинского обряда. Существенное влияние на первоначальный перевод, к которому восходит текст Зографского евангелия, оказало использование латинского текста в славянском богослужении. Литургическая адаптация славянского перевода четвероевангелия к использованию в славянском богослужении византийского обряда была произведена в славянской епископии свт. Климента Охридского (893–916 гг.). В сер. X в. в результате внесения изменений в существовавший текст с привлечением греческого оригинала появилась новая редакция, к которой восходит текст Мариинского евангелия. В 20-е — 30-е гг. XI в. в Охриде был создан новый корпус богослужебных книг, в состав которого входило служебное четвероевангелие, содержавшее «преславскую» лексику и общевизантийское распределение чтений. История текста славянского служебного четвероевангелия в начальный период совпадает с историей текста славянской Псалтири и других богослужебных книг.

0. Cреди средневековых редакций славянского перевода Евангелия особое место занимает т.н. «древний текст», который содержится в глаголическом Зографском четвероевангелии (ЗогрЕв) и глаголическом Мариинском четвероевангелии (МарЕв) (Алексеев et al. 1998:8-9). Однако тексты ЗогрЕв и МарЕв содержат фрагменты литургической разметки, а на полях этих рукописей находятся фрагменты литургических указаний (Moszyński 1985: 77-86, 91-94, 95-99), принадлежавшие лекционарному аппарату, который обеспечивал использование четвероевангелия в богослужебной практике (Пентковский 1998: 26-28), что свидетельствует о литургическом предназначении древнейших славянских четвероевангелий.

Изучение славянского богослужения показывает, что история славянских богослужебных книг, в число которых входило и Евангелие, следовала истории развития славянской литургической традиции, а редактирование богослужебных книг и переход к новому корпусу богослужебных книг происходили по инициативе компетентных церковных властей (ср.: Пентковский 2001а: 74; Пентковский 2016: 56). Соответственно, при изучении славянского перевода Евангелия следует учитывать его литургическую природу, общую для богослужебных книг, и принимать во внимание не только лингвистические, но и историко-литургические факторы, приводившие к изменениям богослужебных текстов и свидетельствовавшие об этих изменениях (ср. Nicolotti 2000: 143-146, 179). При этом евангельский кодекс в средневековый период обладал особым сакральным статусом, который определялся текстом, в нем содержавшимся, о чем свидетельствовало использование евангельского кодекса при совершении различных богослужебных действий, его нахождение на престоле в алтаре, различные формы его почитания и благоговейного отношения, а также наличие особых украшений и священных изображений на его переплетной крышке, в т.ч. изображений Иисуса Христа и Распятия (Heinzer 2009; Nelson 2019). В условиях переводной традиции особый статус евангельского кодекса и его текста приводили к обособленности перевода Евангелия от переводов других богослужебных книг, в том числе и содержавших переводы текстов Священного Писания, как об этом свидетельствуют отличия славянского перевода Евангелия от близких и во многом сходных переводов Псалтири, Апостола и Паримейника (Bláhová 2003: 33).

1. Тексты ЗогрЕв и МарЕв имеют различия, часть которых поддерживается чтениями греческих рукописей (cм., напр.: Grünenthal 1910: 321-322), свидетельствующие о редактировании существовавшего славянского перевода четвероевангелия с привлечением такого греческого текста, чтения которого отличались от чтений текста, использованного для первоначального перевода. Поэтому тексты ЗогрЕв и МарЕв принадлежат, с формальной точки зрения, к разным редакциям славянского евангельского перевода, различия между которыми были обусловлены, в частности, использованием греческого текста при редактировании. Вопрос о греческой основе первоначального славянского перевода не получил до настоящего времени удовлетворительного объяснения (cм., напр.: Алексеев 1984: 4-11; Алексеев et al. 1998: 32; Алексеев 1999: 124-130; Garzaniti 2001: 135-168), как и вопрос о взаимоотношении текстов сохранившихся глаголических четвероевангелий. Принято считать, что к первоначальному славянскому переводу восходит текст МарЕв, а текст ЗогрЕв рассматривается как исправленный с привлечением греческого текста (см., напр. Алексеев et al. 1998: 30-31, 32-33; Пентковский 1998: 28; Пичхадзе 2002: 48-49; Алексеев et al. 2005: 3, 4, 7). Однако неоднократно отмечалось, что исправления подобного рода содержатся в тексте МарЕв (точнее, в том тексте, к которому восходит текст МарЕв, т.е. в тексте Мар-типа), и указывалось на его вторичность по отношению к тексту, к которому восходит текст ЗогрЕв, т.е. к тексту Зогр-типа (Meillet 1900: 176-177; Meillet 1902: 42; Meje 1924: 92; Vajs 1932: 9; Пентковский 2016: 84).

Корректная интерпретация различий между текстами Мар-типа и Зогр-типа, обусловленных привлечением греческого текста при редактировании, предполагает определение основных текстологических характеристик того греческого источника, который использовался для первоначального перевода. Сопоставление набора «тройных чтений», позволяющих различить евангельские тексты «александрийского», «западного» и «византийского» типов (Hutton 1911: 67-89), с совпадающими чтениями МарЕв и ЗогрЕв, несомненно принадлежащими первоначальному переводу, показывает, что в большинстве случаев (см., напр.: Мт.: 12:22, 19:17, 24:6, 24:31, 27:41; Мр. 3:5, 5:12, 6:3, 8:26, 10:2, 11:14, 14:17; Лк. 5:20, 9:10, 9:57, 10:32, 10:42, 11:53, 19:45, 20:33, 22:31, 24:1, 24:53; Ин. 7:40, 9:25, 10:38) славянские чтения соответствуют греческим чтениям, характерным для текста «византийского» типа. В свою очередь, сопоставление «множественных чтений» в греческом тексте (Мр: 1:5, 1:9, 1:13, Ин. 2:6, 2:17, 4:2, 4:9, 4:21: Colwell 1969: 39-43) с совпадающими чтениями МарЕв и ЗогрЕв приводит к выводу о близости греческого оригинала славянского перевода четвероевангелия к унциалам, содержащим «византийский» тип текста.

2. Результаты анализа «тройных» чтений и «множественных» чтений подтверждают справедливость выводов Г. А. Воскресенского, показавшего, что в основе славянского евангельского перевода лежит такая редакция греческого текста, которая использовалась в константинопольской Церкви в IX в. и представлена в унциальных четвероевангелиях E, F, G, Н, K, M, S, U, V, Г и П (Воскресенский 1896: 133-135). Тем не менее, Г.А. Воскресенский обратил внимание на наличие особых чтений в древнем славянском переводе Евангелия от Марка, соответствующих «александрийским» и «западным» чтениям греческих рукописей ℵ, B, D, L, Δ (Воскресенский 1896: 205), подобные которым были выявлены позднее и в других местах древнего славянского перевода, что привело к выводу о зависимости первоначального славянского перевода от такого греческого четвероевангелия, которое содержало константинопольский (византийский) текст с многочисленными «невизантийскими» чтениями (Vajs 1929: 6; Vajs 1932: 8; Vajs 1939: 562-563; Metzger 1963: 93; подр. см.: Garzaniti 2001: 154-163). 

Cлавянский перевод Евангелия и его использование
в богослужении латинского обряда

3. Как известно, тексты греческих четвероевангелий не являются произвольными наборами чтений, а чтения различающиеся обусловлены принадлежностью текстов к тому или иному типу евангельского текста (Colwell 1969: 9-10). Происхождение различий в евангельских текстах связано с их бытованием и использованием, в том числе и литургическим, в разное время и в разных церковных организациях. Тексты же локальных версий (переводы) были связаны с деятельностью тех церковных организаций, в которых они были выполнены и/или использовались, прежде всего в богослужении, вследствие чего текст локальной версии не может рассматриваться только как результат перевода какой-либо греческой рукописи или же группы рукописей (Parvis 1952: 172-173).

Изучение истории славянского богослужения показало, что в архиепископии свт. Мефодия Моравского (869/870–885 гг.), находившейся в непосредственной канонической зависимости от церковного центра в Риме, славянское богослужение совершалось по латинскому обряду, а в литургической практике использовалось славянское служебное четвероевангелие с лекционарным аппаратом, определявшимся лекционарной системой латинского обряда (Пентковский 2014b: 66-72). Существенной особенностью славянского богослужения латинского обряда в архиепископии свт. Мефодия была практика «двойных чтений» на евхаристическом богослужении (мессе), при которой евангельская перикопа читалась и на латинском языке, и в славянском переводе, что упоминается в послании папы Адриана II князьям Ростиславу, Святополку и Коцелу (869/870 г.): сь же ѥдинъ хранити обꙑчаи да на мъши пьрвѣѥ чьтоуть ап(с)лъ и еванглиѥ римьскꙑ таче словѣньскꙑ (Лавров 1930: 73-74), а также в послании папы Иоанна VIII князю Святополку (880 г.): Iubemus tamen, ut in omnibus ecclesiis terrae vestrae propter maiorem honorificentiam Evangelium Latine legatur et postmodum Slavinica lingua translatum in auribus popoli Latina verba non intelligentis adnuntientur, sicut in quibisdam ecclesiis fieri videtur[1]  (Grivec, Tomšič 1960: 73).

4. Практика «двойных чтений» приводила к необходимости соотнесения славянского перевода с латинским текстом (Bonfante, Mezger 1954: 234-235; Metzger 1963: 94-95; Пентковский 1998: 38-39; Пентковский 2014b: 64-65, 66-67), который имел статус священного и неизменяемого (sacrosanctus) в литургической традиции латинского обряда. Об актуальности латинского текста Евангелия для славянского богослужения в архиепископии свт. Мефодия свидетельствуют такие чтения «древнего текста», которые отсутствуют в греческих унциальных рукописях, содержащих текст «византийского» типа, но при этом соответствуют тексту Вульгаты и входят в состав перикоп, читавшихся на богослужении латинского обряда. Например, стих Мт. 13:48, содержавший чтение избьрашѧ, обусловленное латинским elegerunt[2] при стабильном греческом чтении συνέλεξαν (Van Wijk 1931: 90), входил в состав перикопы Мт. 13:44-52, часто использовавшейся в богослужении (Beissel 1907: 125, 132, 136, 138, 139, 140, 153, 155; Klauser 1935: 15, 16, 32, 33, 36, 38, 42).

Использованием латинского текста в богослужебной практике объясняется и чтение женихоу и невѣстѣ в Мт. 25:1, соответствующее латинскому тексту (sponso et sponsae) и содержавшееся в перикопе Мф. 25:1-13, которая читалась, согласно лекционарной системе латинского обряда, при совершении памятей мученицы Агнии (21 января) и мученицы Агафии (5 февраля) (Пентковский 1998: 38) и которая находится в Сплитском фрагменте глаголического миссала начала XIII в., содержавшего архаичную редакцию молитв мессы (Štefanić 1957: 63). Текст «византийского» типа содержит в этом случае чтение τοῦ νυμφίου, а чтение τοῦ νυμφίου καὶ τῆς νύμφης встречается в греческих «невизантийских» текстах (D, Θ, 1).

Влиянием Вульгаты также были обусловлены прибавления в славянском переводе стихов Лк. 24:36 и Лк. 24:43 (Страхова 2014: 10, 13-14), входивших в состав перикопы Лк. 24:36-47, которая читалась на пасхальной седмице согласно лекционарной системе латинского обряда (Beissel 1907: 99, 123, 135 151; Klauser 1935: 24, 70, 111, 150).

К латинскому se suspendit восходит възвѣси сѧ в стихе Мт. 27:5 (греч. ἀπήγξατο) (Jagić 1913: 263), входившем в праздничное чтение на мессе в Вербное воскресенье (Klauser 1935: 149).

Латинский текст во многих случаях определял и особенности словоупотребления в «древнем тексте». Например, для перевода греч. κώμη в Мф. 14:15, Мр. 6:6 и Ио. 7:42, 11:1 использовано не вьсь, а method, в соответствии с латинским castellum (Погорелов 1925: 4). Более того, для обозначения Иерусалимского храма (греч. ἱερόν: Мт. 12:5, 21:12.14.23, 24:1, 26:55, Мр. 11:11.15.16.27, 12:35, 13:1.3, 14:49, Лк. 2:27.46, 18:10, 19:45, 47, 20:1, 21:5.37, 38, 22:53, 24:53, Ин. 2:14.15, 5:14, 7:14.28, 8:2.20.59, 10:23, 11:56, 18:20;) и его основной части (святилища), где совершалась храмовое богослужение (греч. ναός: Мт. 23:16.17.21.35, 26:61, 27:5.40.51, Мр. 14:58, 15:29.38, Лк. 1:9.21.22, 23:45, Ин. 2:19.20.21), в МарЕв и ЗогрЕв использовано цръкъі в соответствии с латинским текстом, где для перевода греч. ἱερόν и ναός во всех случаях использовано templum. Если же для обозначения Иерусалимского храма в греческом тексте использовалось слово οἶκος (Мт. 12:4, 21.13, Мр. 2:26, 11:17, Лк. 11:51, 19:46), которому соответствовало domus латинского текста, то в «древнем тексте» использовалось слово method, обозначавшее вместе с производным храмина жилую постройку (ср.: храмъ: Мт. 19:29, 24:17, Лк. 5:19, 8:27, ср. также: Мт. 24:43; храмина: Мт. 2:11, 5:15, 7:24.25.26.27, Лк. 6:48.49, 7:37, 15:8, Ин. 12:3).

Сопоставление текстов ЗогрЕв и МарЕв с текстом Вульгаты и греческим текстом показывает, что словосочетание хвалѫ въздавъ в повествовании о Тайной вечере (Мт. 26:27, Мр. 14:23, Лк. 22:17.19, греч. εὐχαριστήσας) соответствовало латинскому gratias agens. Влиянием латинского текста были обусловлены и другие случаи передачи одного греческого слова двумя славянскими словами, в т.ч. пробишѧ главѫ (греч. ἐκεφαλαίωσαν, лат. in capite vulneraverunt) в Мр. 12:4 и прѣлюбъі творитъ (греч. μοιχᾶται, лат. adulterium committit) в Мр. 10:11 (Погорелов 1925: 4). Соответствующее тексту Вульгаты использование придаточных предложений в Мф. 21:23, Мр. 4:4 и Лк. 11:37 приводит к выводу, что первоначальный славянский перевод мог следовать и грамматической структуре латинского текста (Погорелов 1925: 7; Скупский 1997: 12-18, 21-22):

О влиянии синтаксиса Вульгаты на первоначальный славянский перевод свидетельствует расширение придаточного предложения в Ин. 6:15 (Темчин 1989: 13):

Кроме того, в первоначальном славянском переводе содержались различные лексические латинизмы. Например, заимствованное слово цѣсарь, восходившее к латинскому caesar (SJS IV: 840-841; ESJS 2:93), систематически использовалось для обозначения единовластного правителя, т.е. монарха (греч. βασιλεύς, лат. rex: Мф. 1:6, 2:1.2.3.9.22, 5:35, 11:8, 14:9, 21:5, 22:7.11.13; 25:34.40, 27:11.29.37.42 и т.д.), однако для обозначения римского императора использовался грецизм кесарь (греч. καῖσαρ: Мт. 22:17.21, Мк. 12.14.17, Лк. 2:1, 3:1, 20:22.24.25; 23.2), которому в тексте Вульгаты соответствовало слово caesar (SJS II: 21-22; ESJS 5: 308). Для обозначения одной из мер веса в тексте ЗогрЕв дважды использовано слово ливра (Ио. 12:3, 19:39: греч. λίτρα), которое восходило к латинскому слову libra (ESJS 7: 429), но в тексте МарЕв в каждом из этих случаев использован грецизм литра (ESJS 7: 428), вторичный по отношению к ливра (Meillet 1900: 177; Horalek 1954: 78).

5. Грецизмы, использованные в первоначальном славянском переводе евангельского текста, во многих случаях соответствовали грецизмам Вульгаты, что было обусловлено статусом (престижностью) латинского текста и литургической практикой «двойных чтений» в архиепископии свт. Мефодия:

Наличие значительного числа грецизмов в латинском переводе евангельского текста (список грецизмов Вульгаты см.: Bergren 2019: 5-24), определялось как особенностями того языкового регистра, который был использован при переводе (Blom 2012: 125, 139-140), так и статусом греческого оригинала, являвшегося текстом священным (sacrosanctus), и свидетельствовало о святости переведенного текста (Bergren 2019: 4-5). Отношение славянских переводчиков к использованию греческих заимствований при переводе Евангелия было сходным с отношением переводчиков латинского текста, но при этом оно существенно отличалось от  отношения переводчиков евангельских текстов на древневерхненемецкий язык к использованию латинских заимствований, где в большинстве из отмеченных  выше случаев использовались локальные эквиваленты, как, например, в древневерхненемецком переводе Диатессарона (Sievers 1872), выполненном во второй четверти IX в. в Фульдском монастыре:

Ограниченное использование латинизмов в древневерхненемецком переводе Диатессарона по отношению к словобразовательному калькированию и семантическому заимствованию (KÖBLER 1986: 431) отражало общую практику ограниченного использования лексических заимствований в древневерхненемецких переводах (Ibid., 428-446). Различие в отношении к лексическим заимствованиям при переводе греческого евангельского текста на церковнославянский язык в архиепископии свт. Мефодия, в одном случае, и при переводе латинского евангельского текста (Диатессарона) на древневерхненемецкий язык в одном из крупных немецких монастырей, в другом случае, определялось различиями в назначении и церковном статусе этих переводов. Как и содержавший грецизмы латинский перевод, использовавшийся в богослужении, церковнославянский перевод евангельского текста предназначался для использования в общественном богослужении в церковной организации, обладавшей соответствующим правом, что, в свою очередь, определяло как отмеченные выше особенности, так и установки (стратегию) переводчиков, в том числе и по отношению к лексическим заимствованиям. Древневерхненемецкий перевод Диатессарона, напротив, предназначался для небогослужебного использования (вероятно, при обучении в школе), что способствовало активному использованию локальной лексики и иных механизмов заимствования понятий.

6. Вместе с латинизмами «древний текст» содержал различные германизмы. Например, славянские термины, обозначавшие соблюдение ограничений в пище в течение определенного периода (постъ, Мт. 17:21; Лк. 2:37; греч. νηστεία, лат. ieiunium) и действие соблюдающего эти ограничения (постити cѧ, напр.: Мт. 4:2, 6:16,17; Мк. 2:18,19; Лк. 5:33,35, 18:12, греч. νηστεύειν, лат. ieiunare), восходили к древневерхненемецким терминам fasta и fastēn (MIKLOSHICH 1875: 46; ESJS 11: 687). Эти термины использовались в древневерхненемецком переводе Диатессарона, выполненном в Фульдском монастыре во второй четверти IX в. (fasta: 7.9 (Лк. 2:37), 92.8 (Мт. 17:21) / SIEVERS 1872: 81, 189; fastēn: 15.2 (Мт. 4.2), 35.1,2 (Мт. 6:16,17), 56.5,6 (Мк. 2: 18.19, Лк. 5:33.35), 118.2 (Лк. 18:12) / SIEVERS 1872: 91, 110, 132, 133, 233), а также в стихотворном изложении евангельского повествования, составленном в 863–870 гг. ученым монахом Отфридом из монастыря Вeйсенбург (fasta: II 4:45; fastēn: I 4:34, I 10:28, I 16:11, II 4:3 / ERDMANN 1882: 22, 34, 43, 74, 75).

Для обозначения монет в «древнем тексте» были использованы славянизированные названия германских денежных единиц скълѧꙅь → skilling (ESJS 14:832-833) и пѣнѧꙅь → pfenning (ESJS 11:638-639). Слово скълѧꙅь использовалось для обозначения золотой номизмы (νόμισμα, Мт. 22:19), а слово пѣнѧꙅь имело собирательное значение и обозначало две различные денежные единицы — серебряный δηνάριον (Мт. 18:28, 20:2.9.10.13, 22:19; Мр. 6:37, 12:15, 14:5; Лк. 10:35, 20:24; Ин. 6:7, 12:5) и медный ἀσσάριον (Мт. 10:29, Лк. 12:6). Однако в Моравском и Нитранском княжествах отсутствовала не только чеканка монет, но и денежное обращение как таковое (MACHAČEK, VIDEMAN 2013: 183), и, следовательно, пѣнѧꙅь и скълѧꙅь являлись для славян условными денежными единицами.

Указанные немецкие названия денежных единиц использовались и в древневерхненемецких переводах евангельских текстов. Например, в древневерхненемецком Диатессароне для перевода латинского denarius в Мт. 18:28, 20:9.10.13, 22:19; Лк. 7:41, 10:35; Ин. 6:7, 12:5 использовалось слово phending, то есть pfenning (Sievers 1872: 160.5-6, 197.9-10, 211.29-30,33-34, 212.2-3, 234.25, 238.3, 260.20, 261.20), а для перевода латинского as (assarius) в Мт. 10:29 — древневерхненемецкое слово scaz (SIEVERS 1872: 120:12-13), обозначавшее какую-либо монету без уточнения ее денежного содержания. Кроме того, слово phending было использовано и при переводе латинского argenteos, обозначавшего серебряный денарий, в Мт. 27.3 (SIEVERS 1872: 313:25-26), т.е. римские denarius и argenteos были соотнесены в древневерхненемецком Диатессароне с основной монетой каролингского периода — серебряным денарием Карла Великого («пфеннингом»). Такое же словоупотребление зафиксировано и в древневерхненемецком евангельском переводе нач. IX в., где [pe]ndinc = denarius в Мт. 22.19 и pendig = argenteos в Мт. 27.3 (HENCH 1890: 25.13, 37.2). Таким образом, «конвертация» золотых, серебряных и медных монет, упоминавшихся в евангельском тексте, в немецкие денежные единицы была произведена еще в германских землях, а славянский перевод отражал в этих случаях существовавшую традицию.

Для обозначения Иерусалимского храма (греч. ἱερόν, лат. templum) и святилища, где совершалась храмовая служба (греч. ναός, лат. templum) в МарЕв, ЗогрЕв и, судя по всему, в «древнем тексте» было использовано cлово цръкъі (см. выше, п. 4), которое имело германское происхождение (MIKLOSHICH 1875: 17; ESJS 2: 96; НРЭ 2003: 260-261), как и древневерхненемецкое слово kirihha, обозначавшее здание, предназначенное для совершения богослужений (SCHÜTZEICHEL 2012: 176), и использованное в древневерхненемецком переводе евангельского текста нач. IX в. для перевода латинского templum в Мт. 23:17 (HENCH 1890: 27.6), а также зафиксированное в составе названий некоторых населенных пунктов, находившихся на территории Блатенского княжества, где находились церкви (Lindolveschiricha, Wiedhereschiricha, Isangrimeschiricha, Beatuseschiricha, Otachareschiricha, Paldmunteschiricha: WOLFRAM 1979: 54).

Для обозначения особого места в Иерусалимском храме, предназначавшегося для принесения жертвы при совершении богослужения, в «древнем тексте» было использовано слово олътарь (Мт. 5:23.24, 23:18.19.20.35; Лк. 1:11, 11:51: греч. θυσιαστήριον, лат. altare), которое восходит к древневерхненемецкому литургическому латинизму altāri (MIKLOSHICH 1875: 18; ESJS 10: 585; НРЭ 2003: 37), использованному в аналогичном значении и в древневерхненемецком переводе евангельского текста нач. IX в., известном по Монзейским фрагментам (Мт. 23:18.19.20 / HENCH 1890: 27.7.9.10), в древневерхненемецком переводе Диатессарона (2:4 (Лк. 1:11), 27:1 (Мт. 5:23.24), 141:15.16.29 (Мт. 23:18.19.20,35) / SIEVERS 1872: 68, 104, 266, 268) и в стихотворном изложении евангельского повествования, составленном монахом Отфридом (I 4:22, II 9:47.80, IV 33:35 / ERDMANN 1882: 21, 88, 90, 253).

Для обозначения масла в «древнем тексте» было использовано слово олѣи (Мф. 25:3.4.8, Мр. 6:13, Лк. 7:46, 10:34, 16:6: греч. ἔλαιον, лат. oleum), которое связано с древневерхненемецким латинизмом olei (восходившим, в свою очередь, к латинскому литургическому термину oleum, см. ESJS 10:583), зафиксированным в древневерхненемецком переводе евангельского текста нач. IX в. (Мт. 25:3.4 / HENCH 1890: 31.4.5]), а также в глоссах IX–X вв. (SCHÜTZEICHEL 2004 VII:194-195). При этом особое благовонное масло, упоминающееся в евангельском повествовании (греч. μύρον, лат. unguentum: Мр. 14:3.5, Ин. 12:3), называлось славянами krizma/križma (SJS II: 64), что определялось древневерхненемецким kris(a)mo (MIKLOSHICH 1875: 30; ESJS 6: 367), восходившим к латинскому литургическому термину chrisma, однако в МарЕв и ЗогрЕв это слово находится в грецизированном написании хризма.

Слово неприꙗзнь, соответствовавшее греч. πονηρός и лат. malus, использовалось в «древнем тексте» для обозначения зла, злого духа (Мт. 5:37, 13:19.38, Ин. 17:15), в том числе и в переводе молитвы «Отче наш» (Мт. 6: 13, Лк. 11:4). Оно было образовано в результате поморфемного перевода древневерхненемецкой лексической единицы unholda (ESJS 12: 714; MIKLOSHICH 1875: 42), имевшей сходное значение и зафиксированной в баварской традиции, например, в переводной части чинопоследования крещения (GUSMANI 1993b: 75), где unholda соответствовала латинскому diabolus (STEINMEYER 1916: 20.1-6, 23.1-2). В свою очередь, прилагательное милосръдъ (Лк. 6:36: греч. οἰκτίρμων), являвшееся синонимом прилагательного милостивъ, представляет собой кальку древневерхненемецкого miltherzi (GUSMANI 1993a: 359-360, 363), использованного в переводе Диатессарона (22.12 (Мт. 5:7), 32.9 (Лк. 6:36) / SIEVERS 1872: 101.36, 108.12-13) и соответствовавшего прилагательному misericors в латинском тексте.

7. Ежегодное празднование воспоминания освящения Иерусалимского храма, упоминающееся в евангельском тексте, обозначалось в тексте ЗогрЕв словом свѧщениѥ (Ин. 10:22: греч. ἐγκαίνια, лат. encenia/encaenia), которое имело несколько специальных значений в славянской литургической традиции. Во-первых, литургический термин свѧщениѥ обозначал ежегодное праздничное воспоминание освящения здания церкви, что соответствовало значению греческого термина ἐγκαίνια (SJS IV: 47), регулярно использовавшегося в константинопольском Типиконе Великой Церкви (см. напр. MATEOS 1962: 16-18, 74, 108, 146, 272, 334, 350, 352, 354). Во-вторых, славянский термин свѧщениѥ обозначал освящение церковного здания (JOВАНОВИЋ-СТИПЧЕВИЋ 1987: 90, 91; ЖЕЛТОВ 2017: 163), необходимое для совершения в нем богослужений, соответствуя термину καθιέρωσις византийского Евхология (PARENTI, VELKOVSKA 1995: 159). В-третьих, термин свѧщениѥ обозначал совершение рукоположения в священный сан, и в этом случае его значение совпадало со значением греческого термина χειροτονία (SJS IV: 46), использовавшегося в византийском Евхологии (PARENTI, VELKOVSKA 1995: 174, 178, 181, 185).

Использование одного славянского слова для перевода трех греческих слов с различными основами и значениями — ἐγκαίνια (ежегодное празднование освящения церковного здания), καθιέρωσις (совершение освящения церковного здания), χειροτονία (совершение рукоположения в священный сан) — указывает на зависимость славянского литургического термина свѧщениѥ от такого иноязычного литургического термина, который имел три указанных значения. В византийской литургико-канонической терминологии подобный термин отсутствовал. В латинской традиции освящение церковного здания обозначал стандартный термин dedicatio, соответствовавший византийскому термину καθιέρωσις, и этот же термин использовался для обозначения празднования дня освящения церкви, что совпадало со значением византийского термина ἐγκαίνια. Рукоположение в священный сан в латинской традиции обозначал термин ordinatio, значение которого соответствовало значению византийского термина χειροτονία. Однако в латинских канонических текстах глагол ordinare имел и значение «управлять, руководить», вследствие чего для обозначения рукоположения в священный сан часто использовался литургический термин consecratio, который также обозначал освящение церковного здания (см., напр.: consecratio episcoporum: CONCILIA IV: 218.30, 563.1; consecratio ecclesiae: СAPITULA II: 75:4; STRATMANN 1990: 69.2, 80.26, 82.15), но этот термин не имел значения ежегодного празднования дня освящения церкви (см. также ΡΟΥΣΣΟΣ 1949: 58, 71, 155).

Три рассматриваемых значения — ежегодное празднование освящения церковного здания (соответствующее гр. ἐγκαίνια и лат. dedicatio, encenia/encaenia), совершение освящения церковного здания (соответствующее гр. καθιέρωσις и лат. dedicatio, consecratio) и совершение рукоположения в священный сан (соответствующее гр. χειροτονία и лат. ordinatio, consecratio) — имели совпадавшие семантически, но различавшиеся морфологически древневерхненемецкие литургические термины wīhī (сущ. ж.р.) и wīhi (сущ. ср.р.) (GRAFF 1834: 723-726; SCHÜTZEICHEL 2012: 389 / ср. GÖTZ 1999: 136, 175, 225). Термин wīhī использовался в латинских рукописях IX–XI вв. канонического содержания в качестве глоссы к термину ordinatio, соответствовавшему греческому χειροτονία (SCHÜTZEICHEL 2004 XI:131), к нему же восходит и немецкий термин Weihe с совпадающими значениями (KLUGE 2002: 979-980) вместе с другими литургическими терминами, в т.ч. Kirchweih (ср. древневерхненемецкое kirihwīhī), Weihesakrament, Priesterweihe, Einweihung der Kirche. Термин wīhi был использован в 863–870 гг. Отфридом из Вейсенбурга в стихотворном изложении евангельского повествования для обозначения ежегодного воспоминания освящения иерусалимского храма (III, 22:1 (Ин. 10:22) / ERDMANN 1882: 174).

Совпадение трех рассмотренных значений славянского литургического термина свѧщениѥ и трех значений древневерхненемецких литургических терминов wīhī/wīhi при отсутствии греческого и латинского литургических терминов, обладавших тремя такими же значениями, указывает на зависимость славянского литургического термина свѧщениѥ и трех его рассмотренных значений от древневерхненемецких терминов wīhī/wīhi:

8. Особое место в первоначальном евангельском переводе занимал литургический текст молитвы «Отче наш» (Мт. 6: 9-13), регулярно использовавшейся в богослужении, в том числе и при совершении евхаристического богослужения (мессы). Чтение «древнего текста» не вьведи насъ (Мт. 6:13), находящееся в шестом прошении этой молитвы, определялось латинским ne nos inducas, а не греческим μὴ εἰσενένκῃς ἡμᾶς (ИСАЧЕНКО 1963: 67). При этом в Лк. 5:18 греческому εἰσενενκεῖν соответствовало славянское въносити, тогда как глагол въвести использовался для перевода греческого глагола εἰσάγειν (Лк. 2:27, 22:54), которому соответствовали глаголы inducere и introducere в латинском переводе. В свою очередь, чтения отъпоусти ... отъпоуштаемъ в пятом прошении (Мт. 6:12) восходят к латинским чтениям dimitte ... dimittibus, а не к греческим ἄφες ... ἀφήκαμεν, которым соответствуют чтения остави ... оставлѣемъ в Лк. 11:4.

Словосочетания настоѩшт<аго д’не> в ЗогрЕв (MOSZYŃSKI 1961: 26) и наставъшааго дьне в МарЕв в четвертом прошении (Мт. 6:11), находящиеся на месте греческого ἐπιούσιον и соответствующего ему латинского supersubstantialem в тексте Вульгаты, зависели от латинского чтения cotidianum, содержавшегося в латинском литургическом (т.е. использовавшемся при совершении общественного богослужения) тексте молитвы «Отче наш», отличительной особенностью которого было наличие этого древнего чтения на месте supersubstantialem. Именно такой латинский текст произносился священником при совершении мессы и находился в сакраментариях после евхаристической молитвы (см., напр. SG339, 195; SG338, 347; SG340, 234), а также находился в латинских служебных Псалтирях, содержавших псалмы и дополнительные песнопения, использовавшиеся в богослужении (см., напр. SG15, 281; SG23, 360-361), причем латино-греческая Псалтирь кон. IX в. содержала чтение cotidianum в латинском тексте Господней молитвы и чтение ἐπιούσιον в параллельном греческом тексте (SG17, 334; SG381, 18).

Указанные чтения в четвертом, пятом и шестом прошениях молитвы молитвы «Отче наш» (Мт. 6:9-13) свидетельствуют о зависимости содержащегося в ЗогрЕв и МарЕв церковнославянского перевода этой молитвы от латинского текста, причем в его литургическом варианте:

Использование литургического латинского текста рассматриваемой молитвы в качестве оригинала для церковнославянского перевода определялось западной традицией, где именно литургический текст, отличительной особенностью которого является чтение cotidianum, а не supersubstantialem, лежал в основе и древненемецкого перевода, содержавшего prooth unseer emezzihic / broot unseraz emezzigaz / pilipi unzaraz emizzigaz (Steinmeyer 1916: 27.3-4, 29.3.18, 43.35-37; Masser 1963: 38.42-43), и древнефранцузского перевода, содержавшего notre pein chaskejurnel/chascunjurnel (HEINIMANN 1988: 91), использовавшихся при евангелизации и в частном богослужении в первой половине IX столетия (Ibid., 6).

Характерными особенностями древнего церковнославянского перевода Господней молитвы являются германизм неприꙗзнь (Мт. 6: 13) в ее седьмом прошении (см. п. 6) и глагол свѧтити в первом прошении (да св҃т сѧ имѧ твое, Мф. 6: 9). Этот глагол соответствовал не только латинскому глаголу sanctificare, но и древневерхненемецкому глаголу wīhen (STEINMEYER 1916: 27.1, 29.1.6, 43.10), который также использовался для перевода глаголов consecrare и dedicare со специальными литургическими значениями (GÖTZ 1999: 136, 175) и был связан с рассмотренным выше литургическим термином wīhī (wīhi), специальным значениям которого соответствовали значения славянского литургического термина свѧщениѥ (см. п. 7). Указанные два германизма — неприꙗзнь и свѧтити — связывают рассматриваемый текст с ранним cлавянским переводом (возможно, переводами) этой молитвы, который должен был использоваться на территории Моравии и Паннонии в первой половине IX в. при евангелизации и, в отдельных случаях, в частном богослужении (ПЕНТКОВСКИЙ 2014b: 36-37).

9. Германизмы и латинизмы, использованные в «древнем тексте», содержались также в первоначальном переводе Псалтири, как об этом свидетельствует текст СинПс, в т.ч. цръкъі (Пс. 17:7, греч. ναός, лат. templum), олътарь (Пс. 42:4, греч. θυσιαστήριον, лат. altare), постъ (Пс. 34:13, 68:11, 108:24: греч. νηστεία, лат. jejunio), олѣи (Пс. 4:8, 44:8, 103:15, 18:18: греч. ἔλαιον, лат. oleum), хризъма (Пс. 132:2, греч. μύρον, лат. unguentum), освѧце<ниѥ> (Пс. 29:1: греч. ἐγκαινισμός, лат. dedicatio).

Несомненное влияние на славянский перевод Псалтири оказал латинский текст (JAGIĆ 1913: 248-251; LÉPISSIER 1964: 61-68, 71-72; PANTELIĆ 1970: 293-298), что было обусловлено, как и в случае использования текста Вульгаты при переводе четвероевангелия, литургической практикой архиепископии свт. Мефодия, так как пение псалмов составляло основу служб суточного круга в богослужении латинского обряда (DYER 1989a: 67-73; DYER 1989b: 546-547). Характерный литургический латинизм содержится и в древнем церковнославянском переводе утреннего гимна «Слава в вышних Богу» из обнаруженного в 1975 г. фрагмента СинПс, где заключительная фраза первой части этого гимна (тꙑ еси единъ г҃ь. и҃у х҃ь съ св҃тꙑмь д҃хмь. въ славѣ б҃а о҃ца аменъ, л. 30 об. / FETKOVÁ et al. 1997: 124), соответствовавшей тексту, использовавшемуся при совершении воскресной мессы (cм., напр. SG15, 280-281), содержит вставку съ св҃тꙑмь д҃хмь в соответствии с латинским cum sancto spiritu, отсутствовавшую в тексте «утреннего гимна», использовавшемся в богослужении византийского обряда (Σὺ εἶ μόνος Κύριος, Ἰησοῦς Χριστός, εἰς δόξαν Θεοῦ Πατρός Ἀμήν / MAREŠ 1990: 132-133). И в латинской, и в византийской традициях текст этого гимна входил вместе с литургическим текстом молитвы «Отче наш» в состав дополнительной части служебной Псалтири. При этом первая часть греческого текста «утреннего гимна», входившая в группу записанных латиницей песнопений на греческом языке, находившихся в латинских богослужебных рукописях (в т.ч. и в Псалтирях) и предназначавшихся для использования при совершении мессы (WANEK 2012: 41-43), содержала в последней фразе вставку sin agio pneumati (ср.: σὺν ἁγίῳ πνεύματι), обусловленную латинским cum sancto spiritu (cм. напр.: SG338, 308 и SG381, 14.17, а также ATKINSON 1989: 85, 96, 98; Atkinson 2017: 16-17, 31-32).

10. Наличие латинизмов и германизмов в первоначальных переводах Евангелия и Псалтири подтверждает хорошо известную связь этих переводов между собой (ср.: ЯГИЧ 1884: 41-42, 55-56; ПОГОРЕЛОВ 1901: XVII), а также свидетельствует об их выполнении в славяно-германской контактной зоне для использования на территории, населенной славянами и входившей в первой половине IX в. в сферу церковного влияния баварских диоцезов, где действовали священнослужители германского происхождения, использовавшие латинские и германские термины, а также их славянские эквиваленты, то есть на территории Блатенского, Моравского и Нитранского княжеств (ср.: СОБОЛЕВСКИЙ 1900: 151-152; GUSMANI 1993b: 67-68). При этом региональная христианская терминология германского и латинского происхождения, находящаяся в славянском переводе Евангелия и Псалтири, а также славянизированные названия германских денежных единиц не могли быть известны Кириллу и Мефодию до их прихода в Моравское княжество.

Однако деятельность солунских братьев в Моравском княжестве в 863–867 гг. не была связана с организацией богослужения по византийскому обряду на славянском языке и не предполагала перевод византийских богослужебных книг. Кроме того, славянский перевод византийского лекционария (полного, краткого, субботне-воскресного или воскресного) содержал такой набор и такое распределение перикоп, которые не позволяли использовать апракос в славянском богослужении латинского обряда (ПЕНТКОВСКИЙ 2014b: 41-46, 69). Следовательно, распространенное мнение о выполнении первоначального евангельского перевода в «доморавский период», впервые высказанное Й. Добровским (DOBROWSKY 1823: 54-56, 66, 133) и основанное на произвольной интерпретации позднего агиографического источника, не имеет каких-либо оснований.

В свою очередь, фрагмент текста из Жития Константина, содержащий славянский перевод начальной фразы Пролога из Евангелия от Иоанна (Ио. 1:1), которая находится в начале первого чтения в византийских лекционариях и рассматривается как подтверждение доморавского перевода византийского лекционария (и начѧ бесѣдоу писати єѵаггельскоую. искони бѣ слово и слово бѣ у бога и богъ бѣ слово, и прочѧꙗ: ЛАВРОВ 1930: 27), не поддерживается соответствующим текстом из Жития Константина, находящимся в составе глаголических Бревиариев. Эта фраза представляет собой распространенную версию фразы из несохранившегося первоначального текста, во многом сходного с текстом из Жития Мефодия, в котором отсутствовали начальные слова из Евангелия от Иоанна и определение к слову бесѣда:

Таким образом, утверждение о переводе краткого (или же сверхкраткого) апракоса в «доморавский период» не имеет оснований, в том числе и историко-литургических, и не может быть принято по умолчанию при отсутствии лингвистических свидетельств существования этого перевода.

11. Несомненность влияния Вульгаты на первоначальный церковнославянский перевод Евангелия, обусловленного литургическим использованием латинского текста в архиепископии свт. Мефодия и предшествующей традицией, позволяет еще раз обратиться к «невизантийским» чтениям этого текста, соответствующим чтениям «западной» и «александрийской» редакций, наличие которых традиционно объясняется либо влиянием византийского лекционария, содержавшего «невизантийские» чтения (АЛЕКСЕЕВ 1999: 129-130), либо же использованием некоего греческого текста «византийского» типа, содержавшего множественные «невизантийские» чтения (см. п. 2). Однако первоначальный славянский перевод предназначался для использования в богослужении латинского обряда (см. п. 3) и византийский лекционарий, предназначенный только для использования в богослужении византийского обряда, не мог оказывать на него влияние. Не выявлены и греческие четвероевангелия с текстом византийского типа и «невизантийскими» чтениями, соответствующими чтениям первоначального славянского перевода Евангелия.

Более того, многие общие для МарЕв и ЗогрЕв чтения первоначального перевода в Евангелии от Матфея и Евангелии от Марка, которые рассматривались как обусловленные «невизантийскими» чтениями предполагаемого греческого оригинала (см., напр. SNOJ 1922: 23-34; ВОСКРЕСЕНСКИЙ 1896: 141-162, 205; VAJS 1926: 159), соответствуют, подобно отмеченным выше «невизантийским» чтениям в Мт. 13:48, 25:1 и Лк. 24: 36, 43 (см. п. 4), стандартным чтениям латинского текста Вульгаты, использовавшегося в богослужении в архиепископии свт. Мефодия:

Таким образом, происхождение чтений, принадлежащих первоначальному славянскому переводу и соответствующих «невизантийским» чтениям, было обусловлено не только особенностями греческого текста, использованного в качестве оригинала для славянского перевода, но, прежде всего, влиянием латинского текста, использовавшегося в богослужении в архиепископии свт. Мефодия. Это влияние объясняет и такие особенности славянского текста как, например, чтение единого <...> дроугааго в Мр. 15:27, где первоначальный славянский перевод отличался от текста греческого (ἕνα <...> ἕνα), не имеющего разночтений, и следовал латинскому тексту (unum <...> alium / ПОГОРЕЛОВ 1925: 8), хотя этот фрагмент латинского текста и не использовался в богослужении.

12. Тем не менее, в «древнем тексте» имеются первоначальные чтения, соответствующие таким «невизантийским», которые не поддерживаются латинскими чтениями, соответствующими в этих случаях чтениям «византийского» текста, напр.:

Наиболее показательным «невизантийским» чтением этого типа является формулировка запрещения расторжения брака (Мт. 19:9), соответствовавшая чтениям унциального кодекса B, содержащего «александрийский» текст, и минускульного кодекса e1, отражающего «кесарийский» текст, но при этом отличавшаяся от сходных чтений латинского и «византийского» текстов:

Указанные выше чтения «древнего текста», соответствующие «невизантийским» чтениям и отличающиеся от чтений «византийского» и латинского текстов, свидетельствуют о том, что в качестве основы при переводе евангельского текста на церковнославянский язык использовалась либо особая редакция греческого текста «византийского» типа, содержавшая отдельные чтения, характерные для иных типов евангельского текста, в том числе указанную формулировку в Мт. 19:9 и отмеченные чтения в Мт. 28:8, Мр. 3: 7, Мр. 6:52 и Мр. 8:37, либо же был использован обычный греческий текст «византийского» типа, в дополнение к которому привлекался греческий текст «невизантийского» типа, но при этом в каждом из двух случаев использовался и латинский текст.

13. Кроме совпадающих «невизантийских» чтений, в текстах МарЕв и ЗогрЕв содержатся такие различающиеся между собой чтения, которые имеют соответствия в греческих текстах разных типов (GRÜNENTHAL 1910: 321-322). При этом «различающиеся» чтения, содержащиеся в МарЕв, характерны для «византийского» типа текста, представленного, в частности, в унциальных четвероевангелиях Е, G, K, M, S, U, V, Y и П, тогда как «различающиеся» чтения ЗогрЕв встречаются в «невизантийских» текстах, в т.ч. в кодексах B и L, содержащих текст «александрийского» типа, в кодексе Θ и в минускульном кодексе e1, содержащих текст «кесарийского» типа или же близкий к нему, а также в кодексах D и W, содержащих текст «западного» типа:

Однако указанные «различающиеся» чтения ЗогрЕв не только соответствуют чтениям из разных рукописей, содержащих тексты кесарийского, александрийского и западного типов (за исключением чтения ἐλούετο в Ио. 5:4), а также отдельным чтениям некоторых рукописей, содержащих «византийский» текст, но и систематически соответствуют чтениям латинских рукописей, содержащих текст Вульгаты,:

Кроме того, отдельные «различающиеся» чтения ЗогрЕв соответствуют чтениям «невизантийских» текстов, отличаясь при этом от чтений латинского перевода, соответствующих чтениям «византийского» текста и МарЕв (ср. п. 12):

К греческому тексту «невизантийского» типа также восходит и чтение ћерћесꙇньскъіѩ в ЗогрЕв (Лк. 8:37, греч. Γεργεσηνῶν: L, Θ, e1), которому соответствует чтение gerasenorum в тексте Вульгаты, тогда как МарЕв в этом месте содержит чтение гадаринъскъіѩ в соответствии с Γαδαρηνῶν, находящимся в греческом тексте «византийского» типа (Е, G, К, M, S, U, V, Y, П).

Рассмотренные «различающиеся» чтения ЗогрЕв, которые соответствуют и «невизантийским», и латинским чтениям, имеют такое же происхождение, как и общие для МарЕв и ЗогрЕв чтения, совпадающие с «невизантийскими» (см. выше, п. 11, 12). При этом во всех указанных случаях «различающиеся» чтения ЗогрЕв восходят к первоначальному переводу, а «различающиеся» чтения МарЕв, соответствующие стандартным чтениям «византийского» текста, являются вторичными и обусловлены редактированием с привлечением греческого текста «византийского» типа (cр.: VAJS 1932: 9-10). Следовательно, текст славянского евангельского перевода, к которому восходит текст ЗогрЕв, то есть текст Зогр-типа, первичен по отношению к редактированному тексту, к которому восходит текст МарЕв, то есть к тексту Мар-типа. Тем не менее, текст Зогр-типа, связанный со славянским богослужением византийского обряда (см. п. 0), как и текст Мар-типа, не может быть отождествлен с текстом древнего славянского перевода служебного четверовангелия, созданного и использовавшегося в архиепископии свт. Мефодия, где богослужение совершалось по латинскому обряду (ср. LUNT 1982: 226).

Cлавянский перевод Евангелия и его использование
в богослужении византийского обряда

14. История славянского богослужения византийского обряда началась одновременно с созданием в 893 г. славянской этнической епископии во главе с епископом Климентом, которая входила в церковную организацию I Болгарского царства и находилась в его юго-западной части, на современной территории южной Албании, северо-западной Греции и юго-западной Северной Македонии (подр. см. ПЕНТКОВСКИЙ 2016: 87-90). В литургической практике первой славянской епископии использовалось славянское служебное четвероевангелие с лекционарным аппаратом византийского обряда, содержавшее текст Зогр-типа, использовавшийся ранее в моравской архиепископии свт. Мефодия. Оно входило в первоначальный корпус славянских богослужебных книг византийского обряда, созданный в славянской епископии епископа Климента в 893–916 гг., основу которого составляли комплекс текстов Священного Писания (Евангелие, Апостол, Псалтирь и Паримейник) и комплекс гимнографических текстов для годового неподвижного, годового подвижного и седмичного кругов богослужения (ПЕНТКОВСКИЙ 2016: 77-83, 88-89). При адаптации славянского четвероевангелия, использовавшегося ранее в славянском богослужении латинского обряда, к использованию в славянском богослужении византийского обряда, происходившей в процессе формирования первоначального корпуса славянских богослужебных книг византийского обряда, из греческого служебного четвероевангелия в славянский текст был перенесен лекционарный аппарат, состоявший из лекционарной разметки в тексте, лекционарных указаний на полях и лекционарного указателя в конце (или начале) текста.

Литургической адаптации славянского служебного четвероевангелия к богослужению византийского обряда должна была предшествовать лингвистическая адаптация его текста к фонологической системе местных говоров, принадлежавших к югозападной группе южнославянской языковой области, одним из результатов которой была замена графем, соответствовавших [z’] и [c’] для сочетаний *dj и *tj, на графемы, соответствовавшие [žd’] и [št’] (ср.: ДУРНОВО 2000: 568, 587-588; ТЕМЧИН 2010: 57-58). При этом лингвистическая (орфографическая) адаптация евангельского текста должна была следовать за лингвистической адаптацией славянского перевода Псалтири, ранее использовавшего в богослужении и в церковных школах в архепископии свт. Мефодия, а после 886 г. — при обучении чтению и письму в славянском церковном училище, организованном в г. Девол (находившемся вблизи современного г. Корча на территории Албании) сподвижниками архиеп. Мефодия при поддержке болгарского правителя Бориса-Михаила (ПЕНТКОВСКИЙ 2016: 78-81). Одновременно с изменением правописания Псалтири и Евангелия происходила адаптация глаголицы, использовавшейся для записи этих текстов (ТЕМЧИН 2010: 57-58; MIKLAS 2018: 178-183). Обновленная глаголица использовалась для записи славянских переводов и других богослужебных текстов, входивших в богослужебные книги из первоначального корпуса славянских богослужебных книг византийского обряда.

Лекционарная разметка, следы которой сохранились в тексте ЗогрЕв, соответствовала не только субботним, воскресным и праздничным чтениям, но и седмичным чтениям в период от Пятидесятницы до начала Великого поста (MOSZYŃSKI 1985: 77-86, 96-99; ПЕНТКОВСКИЙ 1998: 27). Наличие седмичных чтений для указанного периода является одной из особенностей ежедневного богослужения монастырского типа, совершавшегося в византийских киновиальных монастырях (ПЕНТКОВСКИЙ 1998: 12-13). К этому же типу принадлежало и богослужение в славянском монастыре свт. Климента в Охриде, а также в других славянских монастырях, находившихся в нач. X в. в югозападной части I Болгарского царства, о чем свидетельствуют славянские седмичные песнопения восьми гласов, составленные свт. Климентом Охридским и входившие в состав славянского Октоиха (КРАШЕНИННИКОВА 2006: 39-211), а также славянские седмичные песнопения для периода Великого поста, входившие в состав славянской Триоди (ПОПОВ 1985: 163-617). Таким образом, в славянских киновиальных монастырях ежедневно совершались службы суточного круга (утреня и вечерня), где использовались изменяемые гимнографические тексты из славянского Октоиха и славянской Триоди, а также ежедневно (за исключением седмичных дней в великопостный период) совершалась Литургия, в состав которой входило изменяемое евангельское чтение из славянского служебного четвероевангелия.

Распределение и набор седмичных чтений в период от Пятидесятницы до Великого поста, регламентировавшихся лекционарной системой этого четвероевангелия, соответствовали византийскому региональному распределению α-типа, отличительной особенностью которого было 140 седмичных чтений (перикоп) для периода указанного периода, в том числе 45 перикоп из Евангелия от Матфея, читавшихся в первые девять недель после Пятидесятницы, 40 перикоп из Евангелия от Марка, читавшихся в следующие восемь недель, и 55 перикоп из Евангелия от Луки, читавшихся в течение 11 недель (ПЕНТКОВСКИЙ 1998: 5, 27-28). Набор и последовательность воскресных чтений от Пасхи до Недели Ваий определяли содержание и последовательность «бесед» на воскресные евангельские чтения, входивших в Учительное евангелие, которое было составлено в кон. IX в. на основе византийских гомилетических текстов священником Константином (Там же: 30-31), позднее ставшим вторым славянским епископом (ПЕНТКОВСКИЙ 2015: 131-134). Характерной особенностью набора и последовательности воскресных поучений в этом собрании «бесед», и соответственно, в лекционарной системе первоначального славянского служебного четвероеваенгелия византийского обряда было наличие особой воскресной перикопы Лк. 19:12-26 (притча о десяти минах) между воскресными перикопами Лк. 18:10-14 (притча о мытаре и фарисее) и Лк. 15:11-32 (притча о блудном сыне) (ПЕНТКОВСКИЙ 1998: 31).

15. В середине X в. в церковной организации I Болгарского царства произошли существенные изменения, вследствие которых церковнославянский язык стал использоваться как литургический в епархиях, находившихся в его западной части, а корпус славянских богослужебных книг, ранее использовавшийся в славянских епископиях, был обновлен и дополнен (ПЕНТКОВСКИЙ 2016: 90-92). В состав реформированного корпуса входил полный комплекс гимнографических текстов (Октоих, Триодь и комплект служебных Миней) (Там же: 83-85), отличительной особенностью которых было наличие морфологических и синтаксических калек с греческого, нетипичных для ранних славянских переводов (МАКСИМОВИЧ 2003: 67), а также активное использование «новых» грецизмов, наличие которых объединяет тексты славянских богослужебных книг из корпуса середины X в. и текст Мар-типа (ПЕНТКОВСКИЙ 2016: 74, 84). Так, с редактированием середины X в. следует связывать появление в Мр. 9:5 грецизма скинии (греч. σκηνή) в МарЕв, который встречается в Триоди (ПОП-АТАНАСОВА 1995: 59; МАКАРИЈОСКА, ЦРВЕНКОВСКА 2012: 75), в Октоихе (ПОП-АТАНАСОВ 2000: 141) и в богослужебном сборнике Тип-131, содержащем чинопоследования из служебных Миней (34r20, 55v10, 63r3, 68r18-19). ЗогрЕв содержит в данном случае слово кровъ, использованное в двух глаголических четвероевангелиях для перевода греческого σκηνή в Мт. 17:4 и Лк. 16:9, что сопоставимо с использованием слова selida с аналогичным значением в древневерхненемецком переводе Диатессарона для перевода латинского tabernaculum (91:2 (Мт. 17:4), 108.4 (Лк. 16:9) / SIEVERS 1872: 185, 210). Кроме того, для перевода греческого κρίνον в Мт. 6:28 и Лк. 12:27 в МарЕв использован грецизм кринъ, который встречается в Октоихе (ПОП-АТАНАСОВ 2000: 143) и Триоди (МАКАРИЈОСКА, ЦРВЕНКОВСКА 2012: 75), тогда как в ЗогрЕв в этих случаях использовано славянское слово цвѣтъ, соответствовавшее древненемецкому слову bluama, которое использовалось, в частности, при передаче содержания Мт. 6:28 в стихотворном изложении евангельского повествования, составленном в 863–870 гг. Отфридом из Вeйсенбурга (II 22:13 / ERDMANN 1882: 116).

В группу «новых» грецизмов, содержавшихся в тексте Мар-типа, входили и литургические грецизмы, в том числе грецизм енкениꙗ (греч. ἐγκαίνια), находящийся в МарЕв (Ио. 10:22) на месте архаичного литургического термина свѧщениѥ, содержащегося в ЗогрЕв (HORALEK 1954: 79-80) и представляющего собой семантическую кальку древневерхнемецкого литургического термина wīhī (wīhi) (см. п. 7). Для перевода греческого термина ἐφημερία (лат. vicis) в Лк. 1:8 в текстах ЗогрЕв и МарЕв было использовано славянское слово чрѣда, значение которого соответствовало значению и указанного латинского термина, так и древневерхненемецкого wehsal (ср. нем. Wechsel), зафиксированного в древневерхненемецком переводе Диатессарона (2:1.3 (Лк. 1:5.8) / SIEVERS 1872: 68). Однако в Лк. 1:5 в МарЕв этому же греческому слову соответствует литургический грецизм ефимѣриꙗ, тогда как ЗогрЕв содержит словосочетание дьневнаꙗ чрѣда, отражающее первоначальное чтение. Кроме того, в тексте ЗогрЕв для обозначения денежной единицы ἀσσάριον (лат. assarius) дважды использовано слово пѣнѧꙅь (Мт. 10:29, Лк. 12:6), имевшее собирательное значение (см. п. 6), однако в МарЕв в Мт. 10:29 использован грецизм ассарии. Равным образом, латинизм ливра, использованный в тексте ЗогрЕв для обозначения одной из мер веса (Ио. 12:3, 19:39), заменен в МарЕв на грецизм литра (ESJS 7: 428), вторичный по отношению к ливра (см. выше, п. 4). Вероятно тогда же была произведена и грецизация некоторых славянизированных форм, находившихся в тексте Зогр-типа и, соответственно, в первоначальном переводе (в т.ч. Вараава → Варавва, греч. Βαραββᾶς; Гаваата → Гаввата, греч. Γαββαθᾶ / MEILLET 1900: 177).

Появление грецизмов в тексте Мар-типа было связано с редактированием текста Зогр-типа с использованием греческого четвероевангелия, содержавшего текст «византийского» типа (см. п. 13), которое было осуществлено в сер. X в. при редактировании корпуса славянских богослужебных книг. Судя по «новым» грецизмам и лексическому составу богослужебных текстов из этого обновленного корпуса, одной из задач, стоявших перед редакторами славянских богослужебных книг, было обновление лексики, использовавшейся в богослужебных текстах предшествующей редакции, в том числе и в богослужебных песнопениях, составленных славянскими гимнографами. Вероятно, именно тогда завершился процесс вытеснения безаффиксного существительного крьстъ, имевшего архаичное значение «крещение» и связанного с глаголом крьстити (МИНЧЕВА 2001: 46, 53), словом крьщениѥ, образованным по аффиксальной модели. Тем не менее, при рассматриваемом редактировании евангельского перевода и, в целом, при редактировании корпуса славянских богослужебных книг не использовались лексические варианты, характерные для переводных и оригинальных небогослужебных текстов, созданных в первой половине X в. в восточной части I Болгарского царства, в т.ч. алъканиѥ вместо постъ, жидовинъ вместо июдѣи, жьрьць вместо иерѣи, масло вместо олѣи, право вместо аминь, старѣишина жьрьчьскъ вместо архиереи, старѣишина съборьскъ вместо архисинагогъ, стьклѣница вместо алавастръ, оутѣшитель вместо параклитъ (СЛАВОВА 1989: 25-32, 57-62, 81-84, 89), которые встречаются в тексте более поздней редакции славянского служебного Евангелия (см. ниже, п. 21, 22).

При редактировании в сер. X в. было завершено и удаление фонетических моравизмов в текстах Евангелия и Псалтири, о наличии которых в первоначальных переводах свидетельствуют отдельные случаи западнославянской рефлексации сочетаний *dj и *tj в тексте Евангелия (МарЕв: розьства, Мт. 14:6, визжь Ио. 20:27 / ЯГИЧ 1883: 438) и в тексте Псалтири (СинПс: невезества, Пс. 24:7; освѧце(ниꙗ), Пс. 29:1 / ЯГИЧ 1884: 60, см. также VONDRÁK 1912: 13, 20, 22; DIELS 1932: 131). Следует отметить, что глаголица, использовавшаяся в сер. X в. для записи богослужебных текстов из нового корпус богослужебных книг и называемая «классической», имела отличия от глаголицы предшествующего периода (MIKLAS 2018: 187-188).

Тем не менее, редактирование славянского перевода Евангелия по греческому тексту «византийского» типа, результатом которого стал текст Мар-типа, не имело систематического характера. В новом тексте сохранились многие латинизмы и германизмы, что было обусловленно его преемственностью по отношению к предшествующей редакции евангельского текста и, в целом, к предшествующему комплексу богослужебных текстов, что подтверждают и оригинальные славянские гимнографические тексты, составленные в начальный период формирования славянского богослужения византийского обряда свт. Климентом Охридским, еп. Константином Словенским, прп. Наумом Охридским и другими славянскими гимнографами, которые присутствовали в новых богослужебных книгах (ПЕНТКОВСКИЙ 2016: 65, 67, 68). Содержащиеся в МарЕв фрагменты лекционарного аппарата с распределением α-типа и промежуточной воскресной перикопой Лк. 19:12-26 перед чтением о блудном сыне (MOSZYŃSKI 1985: 77-86, 96-99; ПЕНТКОВСКИЙ 1998: 26-27) свидетельствуют о сохранении характерных особенностей лекционарной системы при редактировании корпуса славянских богослужебных книг в середине X в. и указывают на литургическую преемственность служебного четвероевангелия из этого корпуса по отношению к служебному четвероевангелию, созданному и использовавшемуся в славянской епископии свт. Климента Охридского.

16. После завершения разгрома византийским императором Иоанном Цимисхием в 971 г. восточной части I Болгарского царства и возвращения этих территорий в состав Византийской империи болгарские епархии, находившиеся в восточной части, были подчинены Константинопольскому патриархату, тогда как епархии западной части стали основой церковной организации Западно-Болгарского царства («государства Самуила»), центр которой в начале 80-х гг. X в. был перенесен в новую столицу, основанную царем Самуилом на побережье Преспанского озера. Активное использование и престижность преславской кириллицы в Западно-Болгарском царстве в конце X в., как об этом свидетельствует надпись царя Самуила 993 г., происходящая из церкви с. Герман (греч. Άγιος Γερμανός) на берегу Преспанского озера, привели к транслитерации глаголического корпуса богослужебных книг середины X в. и последующему распространению его кириллической версии (ПЕНТКОВСКИЙ 2014a: 57-59). Кириллический комплекс богослужебных книг был перенесен в конце X в. и в Киевскую Русь (ПЕНТКОВСКИЙ 2014a: 58-59), о чем свидетельствует отсутствие каких-либо следов использования глаголицы для записи богослужебных текстов на Руси.

В состав этого корпуса богослужебных книг входило и служебное четвероевангелие, к которому восходит древнерусское Типографское евангелие (ТипЕв), содержащее текст Мар-типа и полный лекционарный указатель с распределением α-типа для седмичных чтений (перикоп) в период от Пятидесятницы до начала Великого поста с промежуточной воскресной перикопой Лк. 19:12-26 перед чтением о блудном сыне (ПЕНТКОВСКИЙ 1998: 15-19, 43-54). Однако в тексте ТипЕв отсутствуют формы асигматического аориста, наличие которых в древнерусских списках определялось грамматической системой южнославянских протографов (МОЛЬКОВ 2017: 182, 191), тогда как в МарЕв и, соответственно, в тексте Мар-типа простой аорист использовался регулярно (ЯГИЧ 1883: 449). Следовательно, транслитерация евангельского текста Мар-типа, осуществленная в конце X в., сопровождалась внесением грамматических изменений, в том числе и систематическим удалением форм простого аориста. Устранение архаичных аористных форм из евангельского текста в конце X в. было обусловлено не только их отсутствием в грамматической системе книжников, использовавших кириллицу для записи богослужебных текстов, но и фрагментарным использованием простого аориста в гимнографических текстах, отредактированных еще в середине X в., как об этом свидетельствуют тексты Битольской и Шафариковой триодей, не прошедшие через транслитерацию конца X в. и содержащие фрагменты, написанные глаголицей (ПОП-АТАНАСОВА 1995: 44; МАКАРИОJСКА, ЦРВЕНКОВСКА 2012: 59), а также древнерусские списки служебных Миней, содержащих гимнографические тексты в редакции середины X в. (напр. КРЫСЬКО 2015: 23). Если же удаление форм простого аориста из славянских гимнографических текстов происходило при редактировании в середине Х в., то их сохранение в евангельском тексте Мар-типа, который появился в результате этого же редактирования, определялось особым сакральным статусом евангельского кодекса и содержащегося в нем текста, приводившим к его обособленности по отношению к другим богослужебным текстам (см. п. 0).

Переход от глаголицы к кириллице при записи богослужебных текстов сопровождался и изменением техники переписывания богослужебных книг, потому что глаголические буквы изначально находились под линией строки (КУЛЬБАКИН 2008: 92, 95, 98), как в византийском минускульном письме IX–X вв. и в ЗогрЕв, а при письме кириллицей буквы находились на линии строки, как в византийском унциале. Однако в переходный период письмо «под линией строки» использовалось и в кириллических богослужебных книгах, как, напр., в СавКн, а письмо «на линии строки» — при переписывании глаголических богослужебных книг, как, напр., в МарЕв (ДЖУРОВА 1997: 115).

17. Лекционарная система с распределением α-типа в седмичных чтениях (перикопах) в период от Пятидесятницы до Великого Поста, определявшая набор и последовательность евангельских чтений в славянском богослужении византийского обряда в конце IX — начале XI вв., содержится в различных греческих четвероевангелиях IX – XII вв., имеющих неконстантинопольское происхождение. Лекционарная разметка, соответствующая этой лекционарной системе, находится в унциальных четвероевангелиях IX–X вв. Y (BRAITHWATE 1904), M, S (ПЕНТКОВСКИЙ 1998: 7) и G, содержащих текст «византийского» типа. Лекционарная система c распределением α-типа также зафиксирована в лекционарных указателях минускульных четвероевангелий XI–XII вв. (напр., e9 (л. 272–297), e44 (л. 1–12), е124 (л. 169 об.–188 об.), e202 (л. 268–278 об.), e476 (л. 200–218), e776 (л. 363–387 об.), e788 (л. 191–202 об.), e826 (л. 217–233 об.), e828 (л. 343-358), e1188 (л. 254–261), e1209 (л. 197 об. – 207 об.), e1212 (л. 315–322 об.), e1216 (л. 266–279), e1219 (л. 245–261 об.), e1444 (л. 327–345 об.) и e1449 (л. 306–319 об.)), шесть из которых происходят из Южной Италии (е9, е44, е124, e788, e826 и e828). Четыре четвероевангелия из указанных шести (е124, e788, e826, e828) содержат евангельский текст, принадлежащий к южноитальянской «семье 13» (METZGER 1963: 43-45), тогда как в других рукописях из этой текстологической группы (е13, е346, е543, е983) α-распределение представлено в измененном виде. Наличие α-распределения в лекционарных аппаратах греческих четвероевангелий, содержащих евангельские тексты различных типов («византийский» текст и текст «семьи 13»), свидетельствует об отсутствии неразрывной связи между типом лекционарной системы и типом евангельского текста, что, в свою очередь, указывает на региональное использование этой лекционарной системы.

Регулярное использование лекционарной системы с α-распределением в Южной Италии и на Синае, подтверждаемое греческими богослужебными рукописями, свидетельствует о принадлежности этого распределения чтений к западновизантийской литургической традиции. В свою очередь, наличие лекционарной системы этого же типа в славянском четвероевангелии, использовавшемся в богослужении в епископии свт. Климента Охридского, приводит к выводу о ее использовании в той локальной византийской литургической традиции, которая определяла славянское богослужение византийского обряда в начальный период и которая существовала в крайней югозападной части I Болгарского царства, где находилась первая славянская епископия, то есть на территории Южной Албании. Следовательно, использованное при формировании первоначального корпуса славянских богослужебных книг византийского обряда греческое служебное четвероевангелие с лекционарным аппаратом, содержавшим α-распределение чтений (перикоп) в комплекторных частях, было связано с литургической традицией Эпира, сходной с литургической традицией Южной Италии и принадлежавшей к западновизантийской литургической традиции.

Результаты изучения славянского Паримейника древнейшего типа, входившего в состав первоначального корпуса славянских богослужебных книг византийского обряда, свидетельствуют о его зависимости от греческого Профитология, сходного с южноитальянскими Профитологиями X в. (ПИЧХАДЗЕ 1991: 159), что, в свою очередь, подтверждает справедливость вывода о связи греческого служебного четвероевангелия с лекционарным аппаратом, содержавшим α-распределение, использованного при формировании этого комплекса, с литургической традицией Эпира.

18. Кроме служебных четвероевангелий, содержавших непрерывный евангельский текст, в византийской литургической практике послеиконоборческого периода также использовались лекционарии, то есть сборники евангельских чтений (перикоп), расположенных в порядке их использования на богослужении в течение богослужебного года. В зависимости от набора чтений византийские лекционарии разделялись на полные лекционарии, отличительной особенностью которых было наличие седмичных чтений для периода от Пятидесятницы до Великого Поста, краткие лекционарии, не содержавшие этих чтений, а также различные сверхкраткие лекционарии (субботне-воскресные, воскресные и праздничные) (ПЕНТКОВСКИЙ 1998: 4).

Евангельские лекционарии различных типов, называемые апракосами, использовались и в славянском богослужении византийского обряда (Там же: 14). Связь апракосов со славянским богослужением византийского обряда, регулярное совершение которого началось после 893 г. (см. п. 14), подтверждает вторичность этих богослужебных книг и вторичность текстов, в них содержащихся, по отношению к служебному четвероевангелию, созданному в архиепископии свт. Мефодия (см. также п. 10). Существование кратких апракосов, перикопы которых были заимствованы из «древнего текста» (АЛЕКСЕЕВ et al. 1998: 9), свидетельствует о формировании и использовании апракосов в начальный период славянского богослужения византийского обряда. При этом «различающиеся» чтения, находящиеся в текстах кратких апракосов, в большинстве случаев соответствуют чтениям ЗогрЕв (= З), а не чтениям МарЕв (= М), что указывает на зависимость кратких апракосов от четвероевангелия, содержавшего текст Зогр-типа, обусловленную преимущественным использованием этого типа текста в литургической практике:

Богослужебные рубрики и предшествующий им фрагмент текста, находящиеся в конце менология АсЕв и совпадающие с соответствующими текстами в лекционарном указателе ТипЕв с распределением α-типа (ПЕНТКОВСКИЙ 1998: 40-41), подтверждают сделанный ранее вывод о наличии лекционарного аппарата с распределением α-типа, сходного с лекционарным аппаратом ТипЕв, в славянском служебном четвероевангелии византийского обряда, содержавшим текст Зогр-типа (см. п. 14), к которому восходит текст АсЕв.

Наборы чтений (перикоп) и их последовательность в разных кратких апракосах в некоторых случаях различались между собой. В синаксарных частях многих кратких апракосов содержалась особая воскресная перикопа Лк. 19:12-26 (притча о десяти минах) между воскресными чтениями Лк. 18:10-14 (притча о мытаре и фарисее) и Лк. 15:11-32 (притча о блудном сыне), что отражало последовательность воскресных чтений в лекционарной системе славянского служебного четвероевангелия в X в., но в СавКн в этот воскресный день читалась перикопа о встрече Иисуса и хананеянки (Мт. 15:21-28), тогда как в ОсЕв «Неделя о блудном сыне» непосредственно следовала за «Неделей о мытаре и фарисее», которой, в свою очередь, предшествовало воскресное чтение Мт. 15:21-28:

Наличие перикопы Лк. 19: 12-26 в воскресный день, непосредственно предшествовавший «Неделе о блудном сыне», отличало неконстантинопольскую (западно-византийскую) систему евангельских чтений от архаичной константинопольской лекционарной системы, где на этом месте, как и в случае СавКн, находилась перикопа Мт. 15:21-28, занявшая позднее первоначальное место воскресного чтения «о мытаре и фарисее», как в последовательности воскресных перикоп в ОсЕв (ПЕНТКОВСКИЙ 1998: 25-26; ПЕНТКОВСКИЙ, ПЕНТКОВСКАЯ 2003: 149-152).

Еще одной особенностью синаксарных частей в кириллических кратких апракосах является различие в последовательности шестого и седьмого воскресных чтений из Евангелия от Луки при неизменном порядке субботних чтений:

Измененный порядок следования шестой и седьмой воскресных перикоп встречается не только в кратких апракосах, но и в полных апракосах, созданных на основе кратких (ЖУКОВСКАЯ 1976: 258, 262, 279-280, 291-292, 295, 313-314, 317-321), однако он не поддерживается греческими лекционариями соответствующих типов и глаголическим АсЕв, что позволяет связывать инверсию воскресных чтений в славянской традиции с транслитерацией одного из апракосов из глаголицы в кириллицу.

Краткие апракосы различались между собой и по набору чтений, праздников и памятей в месяцесловных частях, содержавших чтения неподвижной части богослужебного года (ДОГРАМАДЖИЕВА 2010: 63-215). Эти различия были обусловлены использованием кратких апракосов в различных регионах и на разных этапах истории славянского богослужения византийского обряда.

19. Тексты кириллических кратких апракосов во многих случаях отличались один от другого, в том числе на уровне орфографии (см., напр. ЩЕПКИН 1901: 50-51), лексики (WEINGART 1939: 573) и морфологии (ПОГОРЕЛОВ 1927: 69-75). В результате осуществленного в восточноболгарской языковой среде систематического внесения исправлений в текст кириллического апракоса с измененным порядком следования шестой и седьмой воскресных перикоп был создан текст, представленный в СавКн (ПОГОРЕЛОВ 1927: 77). Например, слово пастоухъ (Мт. 25:32, Мт. 26:31, Лк. 2:8.15.18.20, Ин. 10:11.16) в СавКн находится там, где МарЕв, ЗогрЕв и АсЕв содержат слово пастъірь (СЛАВОВА 1989: 85), для передачи грецизма архиереи в СавКн было использовано слово свѧщенꙑи (Ио. 7:45), для грецизма параклитъ — оувѣтьникъ (Ио. 14:16), а для слова пасха — словосочетание обѣдъ годоу (Ио. 19:14) (ПОГОРЕЛОВ 1927: 77). При этом в литургических рубриках СавКн сохранились литургические термины въздвигъ (зафиксированный также в одной из литургических рубрик МарЕв, ПИЧХАДЗЕ 2014: 164, 166-168) и оутросъ (находящийся также в рубриках лекционарного указателя ТипЕв, ПЕНТКОВСКАЯ 2005: 158-159]), характерные для богослужебных рукописей югозападного (охридского) происхождения, однако перед притчей о блудном сыне СавКн содержит перикопу Мф 15:21-28 на месте неконстантинопольской перикопы Лк 19:12-26 (см. выше), что свидетельствует о влиянии константинопольской литургической традиции. Появление СавКн было связано с активным распространением славянского богослужения с запада на восток в связи с расширением церковной организации Западно-Болгарского царства на рубеже X–XI вв. (ПЕНТКОВСКИЙ 2016: 95-96), а затем в связи со включением восточноболгарских епархий с центром в Дристре в состав византийской «Архиепископии Болгарии» в 1020 г. (ИВАНОВ 1931: 557), в которой церковнославянский язык легитимно использовался в качестве литургического (см. ниже).

Результат редактирования краткого апракоса, независимого от СавКн, при котором привлекался греческий источник, представлен в ОсЕв (ПОГОРЕЛОВ 1927: 108-113). Следы экфонетической нотации и константинопольская перикопа Мф 15:21-28, имеющиеся в ОсЕв, указывают, что в качестве источника использовался византийский лекционарий с экфонетической нотацией и константинопольским набором перикоп. Как и в СавКн, в тексте ОсЕв присутствует обновленная лексика, в т.ч. багрѣница вместо прапрѫдъ (Мк. 15:17.20), ближьнии вместо искрьнь (Мт. 5:43, 19:19, Лк. 10:27.29.36), пастоухъ вместо пастъірь (Лк. 2:8.15.18.20, Ин. 10:11), съборище вместо съньмище (СЛАВОВА 1989: 58, 85, 87, 104-106), однако в ОсЕв практически не встречается простой аорист (ЯГИЧ 1883: 450; ПОГОРЕЛОВ 1927: 113), как и в ТипЕв, в отличие от СавКн, где старые формы аориста во многих случаях сохранены (ПОГОРЕЛОВ 1927: 105).

Протограф ОсЕв имел македонское происхождение (ВАН-ВЕЙК 1957: 56) и содержал западные (точнее, «италийские») памяти в месяцесловной части: память мчч. Вита и Модеста под 15 июня, встречающаяся во многих южнославянских служебных евангелиях и апостолах (ЙОВЧЕВА, 2006: 16) и более редкая память свт. Аполлинария Равенского под 23 июля, богослужебные последования которым находятся в древнерусских и южнославянских Минеях (ЙОВЧЕВА, 2014: 285-320). Этот протограф был несомненно связан с деятельностью церковного центра Западно-Болгарского царства, находившегося в Преспанском регионе, а сохранившиеся фрагменты антиграфа ОсЕв («Куприяновские листки») могли принадлежать кодексу, который, в свою очередь, восходил к напрестольному евангелию из Преспанской базилики (ср. МОШИН 1983).

Общность используемой лексики в ОсЕв и СавКн (в т.ч. пастоухъ на месте архаичного пастъірь) и наличие других совпадений свидетельствуют о сходстве целевых установок и хронологической близости этих редактур (ПОГОРЕЛОВ 1927: 33-34, 106-114). Тем не менее, ни СавКн, ни ОсЕв не содержат лексические варианты, характерные для т.н. «преславских» текстов, в т.ч. алъканиѥ, жидовинъ, жьрьць, масло, право, старѣишина жьрьчьскъ, старѣишина съборьскъ, стьклѣница, оутѣшитель (СЛАВОВА 1989: 25-32, 57-62, 81-84, 89), отмеченные выше (см. п. 15).

20. Славянское служебное четвероевангелие, содержавшее «древний текст», было использовано не только при формировании кратких апракосов, но и при формировании полного апракоса, содержавшего α-распределение седмичных чтений (перикоп) в период от Пятидесятницы до Великого поста, которое соответствовало α-распределению чтений (перикоп) в лекционарном аппарате служебного четвероевангелия (ПЕНТКОВСКИЙ 1998: 43). К такому полному апракосу восходит Мирославово евангелие (МирЕв), протограф которого был создан в Охридско-Призренском регионе на рубеже X–XI вв. или же в начале XI в. (КУЉБАКИН 1925: 93, 111-112; ДЕСПОДОВА 1988: 170-171; САВИЋ 2016: 316). Перестановка шестой и седьмой воскресных перикоп, имеющаяся в МирЕв, указывает на использование кириллического краткого апракоса с инверсией воскресных чтений в качестве основы при формировании протографа МирЕв. Другой особенностью этого краткого апракоса было отсутствие воскресной неконстантинопольской перикопы Лк. 19: 12-26 перед «Неделей о блудном сыне», находившейся в лекционарной системе славянского служебного четвероевангелия с α-распределением чтений (перикоп), на месте которой в МирЕв имеется отсылка к константинопольской перикопе Мт. 15:21-28 (л. 211).

Распределение «различающихся» чтений (п. 13) также свидетельствует об использовании двух источников при формировании протографа МирЕв. В перикопах из краткого апракоса «различающиеся» чтения совпадают с соответствующими чтениями ЗогрЕв, однако чтение в перикопе Лазаревой субботы (Ио. 11:41) отражает чтение МарЕв, как и в других кириллических кратких апракосах:

В перикопах же второго слоя, которые читались в седмичные дни от Пятидесятницы до Великого поста, «различающиеся» чтения совпадают с чтениями МарЕв, за исключением вероятного пропуска вопросительной фразы в Лк. 20:23:

Два текстовых слоя в протографе МирЕв восходили к двум независимым источникам, первый из которых представлял собой кириллический краткий апракос с инверсией воскресных чтений, а вторым было служебное четвероевангелие с текстом Мар-типа, содержавшее α-распределение седмичных чтений (перикоп) для периода от Пятидесятницы до Великого поста. Формы простого аориста, имеющиеся в тексте МирЕв (КУЉБАКИН 1925: 61), показывают, что тексты краткого апракоса и служебного четвероевангелия, использованные при составлении протографа МирЕв, не содержали грамматических изменений, которые вносились в конце X в. при транслитерации корпуса глаголических богослужебных книг и отразились в тексте ТипЕв (см. п. 16).

21. В 20-е — 30-е гг. XI в. в Охриде был создан новый корпус славянских богослужебных книг, соответствовавший актуальной византийской литургической практике кон. X — нач. XI вв. Он предназначался для использования в самостоятельной церковной организации, которая называлась «Архиепископия Болгарии» и была создана византийским императором Василием II Болгаробойцей в 1018 г. на территориях, входивших после 971 г. в состав Западно-Болгарского царства Самуила, а ранее — в состав I Болгарского царства. Эта автономная церковная организация обладала, в отличие от других епархий Константинопольского патриархата, особым правом использовать церковнославянский язык в качестве литургического (ПЕНТКОВСКИЙ 2016: 97; ПЕНТКОВСКИЙ 2018: 248, 277).

В середине XI в. славянские богослужебные книги из охридского корпуса были перенесены в Киевскую митрополию, где они использовались в литургической практике после проведения орфографической адаптации и унификации (ПЕНТКОВСКИЙ 2018: 276-279). Одновременно с новыми богослужебными книгами в Киевской митрополии появились полные апракосы с общевизантийским κ-распределением евангельских перикоп для седмичных дней в период от Пятидесятницы до Великого поста, которое содержало, в отличие от α-распределения, 170 седмичных чтений, в том числе 55 чтений из Евангелия от Матфея, 25 чтений из Евангелия от Марка, 60 чтений из Евангелия от Луки и еще 30 чтений из Евангелия от Марка (ПЕНТКОВСКИЙ 1998: 5). Именно такой полный апракос был антиграфом второй части древнерусского Архангельского евангелия (АрхЕв), созданного в 1092 г. (ЖУКОВСКАЯ 1964: 88-90, 108-109), а многочисленные восточнославянские рукописи полного апракоса с κ-распределением евангельских перикоп от Пятидесятницы до Великого поста указывают на систематическое использование этой богослужебной книги в кон. XI – XIII вв. в Киевской митрополии.

В текстах полных апракосов с κ-распределением евангельских перикоп активно использовалась т.н. «преславская» лексика (т.е. лексика, использовавшаяся в оригинальных и переводных небогослужебных текстах, созданных в восточной части I Болгарского царства в первой половине X в.) (ДОБРЕВ 1978: 90-91; СЛАВОВА 1989: 16; АЛЕКСЕЕВ et al.1998: 9), в т.ч. и отмеченные выше алъканиѥ, жидовинъ, жьрьць, масло, право, старѣишина жьрьчьскъ, старѣишина съборьскъ, стьклѣница и оутѣшитель (СЛАВОВА 1989: 25-32, 57-62, 81-84, 89). Изучение текста древнерусского Мстиславова евангелия (МстЕв), протограф которого имел южнославянское происхождение (ФЕДОРОВА 2015: 173), привело к выводу о его неоднородности, обусловленной использованием четвероевангелия для дополнения краткого апракоса при создании полного апракоса (ЖУКОВСКАЯ 1976: 134-203, 207), что соответствовало результатам изучения древнерусского Юрьевского евангелия (ЮрЕв, ЖУКОВСКАЯ 1966: 53-54) и подтверждалось наличием перестановки шестого и седьмого воскресных чтений в некоторых полных апракосах с κ-распределением седмичных чтений (ЖУКОВСКАЯ 1976: 313-314, 317-320).

«Различающиеся» чтения (п. 13), содержащиеся в тексте МстЕв, совпадают с чтениями текста Зогр-типа для перикоп от Пасхи до Пятидесятницы и воскресных дней (мъіꙗaше сѧ: Ио. 5:4; морѧ тиверьꙗдьска: Ин. 6:1; вамъ: Ио. 11:50; сн҃ъ твои. сътвори мѧ ꙗко единого отъ наимьникъ твоихъ: Ио. 15:21; гергесиньскъіꙗ: Лк. 8:37), за исключением слѣпъ в Ио. 9:8, тогда как в перикопах седмичных дней от Пятидесятницы до Великого поста «различающиеся» чтения (неже тебѣ: Мт. 11:24; ѥдинъ притекъ: Мр. 10:17; въстати: Лк. 9:22; доухъ ст҃ъ: Лк. 11:13; рече к нимъ. по что мѧ исокушаѥте: Лк. 20:23) совпадают с чтениями текста Мар-типа, что подтверждает вывод о неоднородности текста МстЕв.

Неравномерно распределена в МстЕв и «преславская» лексика, содержащаяся преимущественно в тех перикопах, которые были заимствованы из четвероевангелия при дополнении краткого апракоса до полного (ТЕМЧИН 1996: 71). Единичные случаи использования простого аориста в древнерусских полных апракосах (МОЛЬКОВ 2017: 182), а также в полноапракосной части Вуканова евангелия (ВукЕв) сербского происхождения (ВРАНА 1967:55-56) и в Радомировом евангелии (РадЕв) македонского происхождения (УГРИНОВА-СКАЛОВСКА, РИБАРОВА 1988: 59) показывают, что формы простого аориста отсутствовали в источниках, использовавшихся при формировании полного апракоса с κ-распределением седмичных чтений и «преславской» лексикой.

Лекционарный аппарат служебного четвероевангелия с «преславской» лексикой, которое было использовано при дополнении краткого апракоса до полного, содержал общевизантийское κ-распределение чтений для седмичных дней от Пятидесятницы до Великого поста, которому, как отмечено выше, следовали полные апракосы, содержавшие эту лексику. Однако в МстЕв и в других полных апракосах с κ-распределением имеются особые перикопы для чтения на утренях в понедельник–четверг Страстной седмицы (Мт. 21:18-43 (л. 130 об. – 132); Мт. 22:15 – 24:2 (л. 133–135 об.); Ио. 12:17-50 (л. 138–139 об.); Лк. 22:1-39 (л. 140–141). Ср. Мт. 21:18-43, Мт. 22:15 – 24:2, Мк 14:1-11 (!), Лк. 22:1-39 в ВукЕв (ВРАНА 1967: 496) и в РадЕв (УГРИНОВА-СКАЛОВСКА, РИБАРОВА 1988: 86)). Указанная группа чтений отсутствует в лекционарном указателе ТипЕв (ПЕНТКОВСКИЙ 1998: 49) и, соответственно, эти перикопы отсутствовали в лекционарной системе X в. с региональным α-распределением, связанной с текстами Зогр-типа и Мар-типа. В XI в. утренние евангельские чтения в понедельник–четверг Страстной седмицы отсутствовали в литургической практике константинопольских монастырей, в том числе монастыря, созданного патриархом Алексием Студитом (ПЕНТКОВСКИЙ 2001b: 248, 250), и Евергетидского монастыря (ДМИТРИЕВСКИЙ 1895: 543-546), однако они указаны в Николо-Казолянском типиконе (Мт. 21:18-22:14, Мт. 22:15–24:2, Ио. 12:17-50, Лк. 22:1-39 / APOSTOLIDIS 1984: 217, 219, 220, 222), происходящем из монастыря, основанного около г. Отранто в 1098/1099 гг. (CHIRIATTI 2017: 429-430), а также зафиксированы в лекционарных указателях служебных четвероевангелий XI–XII вв. южноитальянского происхождения, входящих в семью 13 и имеющих распределение α-типа (e788, л. 201-201 об., е826, л. 230-230 об.). Наличие утренних евангельских чтений на Страстной седмице в МстЕв, ВукЕв, РадЕв и других полных апракосах с «преславской» лексикой свидетельствует о связях лекционарной системы таких апракосов и, соответственно, о связях лекционарной системы служебного четвероевангелия с «преславской» лексикой, использованного при дополнении краткого апракоса до полного, с особой западновизантийской литургической традицией, во многом сходной с литургической традицией Южной Италии, что, в свою очередь, позволяет уверенно локализовать это славянское служебное четвероевангелие и его греческий оригинал в западновизантийской литургической области.

Существенные изменения в славянском служебном четвероевангелии, обусловленные изменением лекционарной системы, могли быть осуществлены только при использовании греческого служебного четвероевангелия. На привлечение греческого текста также указывают изменения грамматической структуры и лексические замены, имеющиеся в этой редакции славянского четвероевангелия (АЛЕКСЕЕВ et al. 1998: 10). Однако систематическое внесение изменений в богослужебные книги с привлечением новых греческих оригиналов могло быть произведено только при редактировании корпуса богослужебных книг в процессе реформирования богослужения. Следовательно, происхождение служебного четвероевангелия с новой лекционарной системой и «преславской» лексикой неотделимо от происхождения того корпуса славянских богослуженых книг, вместе с богослужебными книгами которого в Киевской митрополии использовался полный апракос с κ-распределением чтений и «преславской» лексикой. Местом создания этого корпуса богослужебных книг является Охрид (см. выше), там же был создан и полный апракос с «преславской» лексикой и κ-распределением седмичных чтений, что подтверждается как наличием характерного для богослужебных рукописей югозападного (охридского) происхождения термина вьздвигь в литургических рубриках ВукЕв (ПИЧХАДЗЕ 2014: 164), так и наличием локальных западновизантийских особенностей лекционарной системы, сходных с зафиксированными в южноитальянских служебных четвероевангелиях и в Николо-Казолянском типиконе. Соответственно, Охрид является и местом создания славянского служебного четвероевангелия с «преславской» лексикой и κ-распределением седмичных чтений, входившем в состав нового корпуса богослужебных книг и использованном при дополнении краткого апракоса до полного. В основе нового служебного четвероевангелия лежал текст Мар-типа, прошедший через кириллическую транслитерацию конца X в., что объясняет текстологические характеристики этой редакции евангельского текста, а также систематическое отсутствие простых аористов.

22. Лекционарный аппарат служебного четвероевангелия с «преславской» лексикой, входившего в новый корпус богослужебных книг, созданный в Охриде в 20-е — 30-е гг. XI в., существенно отличался от лекционарных аппаратов служебных четвероевангелий из предшествующего корпуса богослужебных книг, потому что содержал общевизантийское κ-распределение седмичных чтений (п. 21), тогда как в лекционарных аппаратах славянских служебных четвероевангелий в X в. использовалось региональное α-распределение (п. 14, 15). Для записи евангельского текста, а также других богослужебных текстов в новом корпусе богослужебных книг, изначально использовалась кириллица, тогда как в предшествующем корпусе — глаголица. Поэтому текст кириллического служебного четвероевангелия с «преславской» лексикой и κ-распределением седмичных чтений вторичен не только по отношению к глаголическим текстам Зогр-типа и Мар-типа, но и по отношению к кириллическому тексту Мар-типа с α-распределением седмичных чтений (перикоп), появившемуся в результате транслитерации в конце X столетия.

Распространенное мнение о связи евангельских текстов из полных апракосов, содержащих «преславскую» лексику, с некоей несохранившейся «второй редакцией староболгарских богослужебных книг», созданной в Преславе в Симеоновский период (ДОБРЕВ 1978: 89, 90, 98; ДОБРЕВ 1979: 10, 19), восходящее к предположению о редактировании первоначальных переводов Священного Писания в окружении болгарского правителя Симеона (см., напр. СПЕРАНСКИЙ 1899: 79; ПОГОРЕЛОВ 1901: XIX-XX; ПОГОРЕЛОВ 1927: 85), не имеет оснований и противоречит результатам систематического изучения истории славянского богослужения и славянских богослужебных книг в славянских церковных структурах, входивших в состав церковной организации I Болгарского царства.

Утверждения о восстановлении кирилло-мефодиевскими учениками в Плиске/Преславе корпуса славянских богослужебных книг византийского обряда, использовавшегося в Моравской архиепископии, о его редактировании с использованием стандартного константинопольского корпуса византийских богослужебных книг и о последующем использовании отредактированных славянских богослужебных книг при устроении славянского богослужения в западной части I Болгарского царства (см., напр. ПОПОВ 1985: 51-55; ПОПОВ 2000: 46-49) также не имеют отношения к действительности, потому что славянское богослужение в архиепископии свт. Мефодия совершалось по латинскому обряду с использованием соответствующего корпуса богослужебных книг. Кроме того, отсутствуют какие-либо свидетельства о регулярном использовании церковнославянского языка в качестве литургического в Плиске/Преславе в конце IX — начале X вв.

Наличие евангельских цитат, отклоняющихся от текстов ЗогрЕв и МарЕв, в различных текстах, созданных на территории I Болгарского царства в первой половине X в., не является достаточным основанием для утверждения о существовании особой редакции славянского евангельского перевода, из которой эти цитаты заимствованы. Например, многочисленные отклонения на лексическом и словообразовательном уровнях в текстах евангельских цитат, содержащихся в Учительном евангелии, от соответствующих текстов в ЗогрЕв и МарЕв указывают на независимость этих цитат от евангельского перевода, хорошо известного составителю указанного гомилетического сборника (ср. ЖИКОВА 2017а: 39-44; ЖИКОВА 2017b: 19-20, 26), но не свидетельствуют о существовании особой редакции славянского перевода Евангелия, выполненной или же использованной этим составителем. Таким образом, частичное совпадение лексики различных небогослужебных текстов, созданных в восточной части I Болгарского царства в первой четверти X в., и лексики одной из редакций славянского служебного четвероевангелия, свидетельствующее о хронологической вторичности данной редакции по отношению к указанным текстам (ср. ПОГОРЕЛОВ 1901: XXI), не является достаточным основанием для вывода о преславском происхождении данной редакции и для ее отнесения к периоду формирования этих небогослужебных текстов. Предположение о существовании некоего толкового четвероевангелия с «преславской» лексикой, созданного в Симеоновский период (СЛАВОВА 1989: 22, 121), также не имеет оснований, потому что фрагменты евангельского текста с толкованиями и «преславской лексикой» не выявлены, а сохранившиеся четвероевангелия XI–XIII вв. с «преславской» лексикой и их фрагменты предназначались для богослужебного использования и содержали не толкования, а литургическую разметку. Более того, новые редакции текстов Священного Писания, использовавшихся в богослужении, создавались на основе существовавших служебных, а не толковых текстов, как об этом свидетельствует новая редакция текста Псалтири, использовавшаяся в богослужении в XI–XIII вв., которая восходила к предшествующей редакции Псалтири, использовавшейся в богослужении в X в., и не зависела от текста Псалтири с толкованиями, входившей в группу толковых ветхозаветных текстов симеоновского периода (MACROBERT 2005: 46).

Списки служебного четвероевангелия из нового корпуса богослужебных книг, созданного в Охриде в 20-е — 30-е гг. XI в., не сохранились, однако к архетипу этого служебного четвероевангелия восходит, судя по наличию κ-распределения перикоп и «преславской» лексики, однородная группа служебных четвероевангелий XIII–XIV вв. сербского происхождения и близкое к ним Тырновское евангелие (ТрнЕв) 1273 г., а также Добрейшево евангелие (ДбршЕв) перв. пол. XIII в. северномакедонского происхождения (АЛЕКСЕЕВ et al. 1998: 11, 13-14; СЛАВОВА 1989: 16, 19, 22) и сходное с ним Керзоново евангелие (КрзЕв), тексты которых зависят от текста Мар-типа, прошедшего через кириллическую транслитерацию в конце X в., что подтверждается отсутствием форм простого аориста (ЦОНЕВ 1906: 89, 233, 263-264). В основном тексте ДбршЕв и сербских четвероевангелий содержатся пространные лекционарные указания и киноварная лекционарная разметка, которые восходят к лекционарному аппарату, содержавшемуся в архетипе этого служебного четвероевангелия. Следовательно, лекционарные аппараты указанного архетипа и служебного четвероевангелия предшествующей редакции различались не только по набору и распределению чтений, но и по своему устроению. Литургические термины оутросъ и въздвигъ, содержащиеся в лекционарных указаниях ДбршЕв (ЦОНЕВ 1906: 110, 149, 184, 226) и КрзЕв (VAKARELIYSKA 2008: I. 106, 176, 536), принадлежавшие лекционарному аппарату их архетипа, подтверждают юго-западное (охридское) происхождение архетипа служебного четвероевангелия, содержавшего «преславскую» лексику и κ-распределение седмичных перикоп от Пятидесятницы до Великого Поста.

Об охридском происхождении этого четвероевангелия свидетельствует и память прп. Фантина Калабрийского, содержащаяся под 30 августа в лекционарных указателях ТрнЕв (прп(д)бнаго ѡ҃ца Фантина, л. 244 об.) и сербского четвероевангелия РНБ-100 (прп(д)бнаго ѡ҃ца Фаньтина, л. 354 об.), в текстах которых использована «преславская» лексика. Эта же память находится под 30 августа и в славянском переводе византийского Синаксаря, греческий оригинал которого происходил из западновизантийской литургической области и был связан с греческим богослужением на западных территориях «Архиепископии Болгарии» (ПЕНТКОВСКИЙ 2011: 653, 656, 661), подобно греческому оригиналу служебного четвероевангелия указанного типа.

23. Появление обновленного глаголического корпуса славянских богослужебных книг в середине X в. и его кириллической версии в конце X в., а также формирование нового комплекса славянских богослужебных книг в 20-е — 30-е XI вв. не приводило к прекращению использования и переписывания богослужебных книг предшествующих редакций. Новые богослужебные тексты и книги использовались одновременно со старыми и оказывали различного рода влияния — грамматическое, лексическое, литургическое — на тексты предшествующих редакций, как глаголические, так и кириллические. О грамматическом влиянии новых текстов свидетельствует частичная замена простых аористов новыми формами в ЗогрЕв по отношению к архаичным формам, находящимся в МарЕв (КУЉБАКИН 1925: 61). Лексическим влиянием была обусловлена замена некоторых древних чтений в ЗогрЕв новыми, по отношению к первоначальным чтениям, сохранившимся в МарЕв (СЛАВОВА 1989: 81, 84-85, 99, 106, 114-115):

Под влиянием обновленной литургической практики появился полный апракос, содержавший «древний текст» и новое, общевизантийское κ-распределение евангельских перикоп для седмичных дней в период от Пятидесятницы до Великого поста, к которому восходит, в частности, Карпинское евангелие (КарпЕв) (АЛЕКСЕЕВ et al. 1998: 23-25). Его основу составлял краткий апракос с текстом Зогр-типа, а седмичные чтения в период от Пятидесятницы до Великого поста были заимствованы из четвероевангелия с текстом Мар-типа. Значимое присутствие форм простого аориста в КрпЕв (ДЕСПОДОВА et al. 1995: 66) позволяет сделать вывод об использовании при создании протографа КарпЕв, как и в случае протографа МирЕв, таких текстов, которые не были подвергнуты кириллической транслитерации в конце X в., сопровождавшейся изменениями грамматических форм (п. 16). Однако месяцеслов КрпЕв содержит под 29 декабря память освящения церкви в константинопольском Евергетидском монастыре, построенной в третьей четверти ХI в. (л. 150 об., ср. ДМИТРИЕВСКИЙ 1895: 364), что свидетельствует о создании протографа КрпЕв не ранее последней четверти XI столетия.

24. С текстом древнерусских полных апракосов, содержавших «преславскую» лексику, во многом сходен текст «второй» (т.н. «русской») редакции Псалтири (ПОГОРЕЛОВ 1901: XXXIII-XXXIV; LUNT 1976: 260). Активное использование служебных Псалтирей, содержащих текст данной редакции, в литургической практике Киевской митрополии в XII–XIII вв. (MACROBERT 2013: 37, 45) вместе с полными апракосами, содержавшими «преславскую» лексику и κ-распределение евангельских перикоп для седмичных дней в период от Пятидесятницы до Великого поста, указывает на принадлежность этих Псалтирей к тому же корпусу богослужебных книг, с которым были связаны эти полные апракосы, то есть к корпусу богослужебных богослужебных книг, созданному в 20-е — 30-е гг. XI в. в Охриде.

В свою очередь, с чтениями «второй» редакции Псалтири совпадают особые чтения псалмов, содержащихся в древнерусском Часослове РНБ-57 (в т.ч. ѡстанъкꙑ (16:14, л. 67, греч. κατάλοιπα), смѧтениꙗ (54:23, л. 80, греч. σάλον), оугодьно (68:32, л. 104, греч. ἀρέσει), потребьно (31:6, л. 152, греч. εὐθέτῳ), льсть (40:10, л. 159 об., греч. πτερνισμόν), чюдеса (70:19, л. 164, греч. μεγαλεῖα), здании (101:8, л. 169, греч. δώματος), събероутсѧ (101:23, л. 170, греч. συναχθῆναι), ѡскоудѣють (101:28, л. 170 об. греч. ἐκλείψουσιν). Ср. ПОГОРЕЛОВ 1901: LIV, LXI, XLVII, LIII, LXI, LVI, XLIX, LII, L). Следовательно, в основе Часослова, входившего в корпус богослужебных книг, использовавшихся в кон. XI — XIII вв. в Киевской митрополии, лежит Псалтирь «второй» редакции.

При редактировании текста Псалтири, в результате которого был создан текст «второй» редакции, привлекался новый греческий оригинал, как и при редактировании славянского перевода Евангелия, что приводило к различным изменениям на лексическом и грамматическом уровнях (ПОГОРЕЛОВ 1901: XLVI-LXIV; КАРАЧОРОВА 1989: 183, 201, 242; MACROBERT 1990: 15; MACROBERT 2005: 40). Одной из отличительных грамматических особенностей «второй» редакции Псалтири является отсутствие форм простого аориста (КАРАЧОРОВА 1989: 188-192), характерных для древней редакции славянского перевода Псалтири (ЯГИЧ 1884: 56-57). Тем не менее, замена старых форм аориста, в том числе и простого, новыми формами в Новгородской псалтири (НовгПс) перв. четв. XI в. и ее кириллическом протографе (СОБОЛЕВ 2003: 133) позволяет связать эти изменения в псалтирном тексте с транслитерацией в кон. X в., как и в случае евангельского текста (см. п. 16). Существующие же представления о преславском происхождении «второй» редакции Псалтири и ее датировке симеоновским периодом достаточных оснований не имеют (ПОГОРЕЛОВ 1901: XXI; MACROBERT 2005: 46), как и в случае полных апракосов с «преславской» лексикой (п. 22).

В служебной Псалтири «второй» редакции содержится слово подолъкъ (Пc. 132:2, греч. ὤα), встречающееся только в тексте этой редакции (ПОГОРЕЛОВ 1901: LXIV), которое связывает текст Псалтири «второй» редакции с текстами полных апракосов и четвероевангелий (подолъкъ: Мт. 9:20, 14:36, 23:5; Мк. 6:56; Лк. 8:44), содержащих «преславскую» лексику (ЯГИЧ 1884: 49; СПЕРАНСКИЙ 1899: 78; СЛАВОВА 1989: 40), однако в евангельском тексте подолъкъ соответствует греч. κράσπεδον. Еще одной «лексической связью» между текстами служебной Псалтири «второй» редакции и евангельскими текстами с «преславской» лексикой является слово ꙗгодичиѥ (Пс. 77:47, греч. συκάμινος / ЯГИЧ 1884: 54), которое, подобно слову подолъкъ, не встречается в тексте предшествующей редакции Псалтири (ПОГОРЕЛОВ 1901: LXII; MACROBERT 2005: 45), однако в текстах полных апракосов и южнославянских четвероевангелий с «преславской» лексикой слово ꙗгодичина было использовано не только при переводе греч. συκάμινος (Лк. 17:6), но и греч. συκομορέα (Лк. 19:4, СЛАВОВА 1989: 108). Для перевода греч. ἀκρίς в Псалтири «второй» редакции и в евангельских текстах с «преславской» лексикой (Пс. 108:23; Мт. 3:4, Мр. 1:6) использовалось слово абрѣдъ/ꙗбрѣдиѥ (ПОГОРЕЛОВ 1901: XXXIV, XLVI), которое также содержится в самогласной стихире пророку Иоанну Предтече, находящейся под 29 августа в Стихираре минейном (БАН-3476, л. 195 об.: Пророка и мoученика и христителѧ съпасъва <...> медъ дивии и абрѣдъми питаꙗсѧ). Протограф Стихираря минейного входил в состав того же корпуса богослужебных книг, в который входили служебные Минеи, в текстах которых при редактировании были удалены грецизмы, в том числе и богословские (ПЕНТКОВСКИЙ 2018: 269-270, 280-281), а также служебные четвероевангелия и полные апракосы, содержавшие «преславскую» лексику, в тексте которых были заменены грецизмы (см. ниже), Псалтири «второй» редакции и Часословы, содержавшие псалмы этой редакции.

В Киевской митрополии Псалтири «второй» редакции заменили использовавшиеся ранее Псалтири предшествующей (древней) редакции, однако в византийской «Архиепископии Болгарии», где отсутствовала контролируемая литургическая традиция, в богослужении продолжалось использование Псалтирей, содержавших текст предшествующей редакции, на что указывают случаи обратного влияния текста этой редакции на тексты «второй» редакции (MACROBERT 2005: 41,42; MACROBERT 2016: 278), а также сохранившиеся южнославянские списки XIII в., содержащие текст Псалтири древней редакции.

25. Анализ словарного состава рассматриваемых редакций славянского служебного четвероевангелия кон. IX — XI вв. позволяет выявить динамику изменений в использовании грецизмов, наличие которых характеризовало первоначальный славянский перевод. Многие из этих грецизмов соответствовали грецизмам Вульгаты и латинским заимствованиям в греческом тексте, что было обусловлено литургической практикой «двойных чтений» в архиепископии свт. Мефодия и богослужебным предназначением первоначального перевода (см. п. 5). Более того, наличие многочисленных заимствований в латинском тексте Евангелия позволяло использовать в славянском переводе и отсутствовавшие в латинском тексте грецизмы, значения и славянские эквиваленты которых несомненно были известны переводчикам, в т.ч. адъ (греч. ᾅδης, лат. infernus), акридъ (греч. ἀκρίς, лат. locusta), архиереи (греч. ἀρχιερεύς, лат. princeps sacerdotum), гнафеи (греч. γναφεύς, лат. fullo), епеньдитъ (греч. ἐπενδύτης, лат. tunica), ехидьновъ (греч. τῶν ἐχιδνῶν, лат. viperarum), игемонъ (греч. ἡγεμών, лат. praeses), иереи (греч. ἱερεύς, лат. sacerdos), катапетазма (греч. καταπέτασμα, лат. velum), матизмъ (греч. ἱματισμός, лат. vestis), спира (греч. σπεῖρα, лат. cohors), сѵкамина (греч. συκάμινος, лат. arbor morus), тектонъ (греч. τέκτων, лат. faber), трапеза (греч. τράπεζα, лат. mensa), хитонъ (греч. χιτών, лат. tunica).

При редактировании текста славянского служебного четвероевангелия в сер. X в. к первоначальным грецизмам были добавлены «новые» грецизмы, в т.ч. енкениꙗ (греч. ἐγκαίνια), ефимѣриꙗ (греч. ἐφημερία), литра (греч. λίτρα), кринъ (греч. κρίνον), скинии (греч. σκηνή), а также была проведена грецизация славянизированных форм первоначального перевода (см. п. 15). Сохраненные первоначальные и добавленные «новые» грецизмы, сходные с «новыми» грецизмами, находившимися в служебных Минеях этого же периода (ПЕНТКОВСКИЙ 2016: 74), должны были свидетельствовать о соответствии славянского перевода богослужебных книг греческому оригиналу, потому что в церковной организации I Болгарского царства греческое богослужение получило в сер. X в. статус образцового и престижного в связи с существенными изменениями церковнополитической ситуации (ПЕНТКОВСКИЙ 2016: 91-92; ПЕНТКОВСКИЙ 2018: 247). Использование же славянских эквивалентов, а не грецизмов в ветхозаветных толковых текстах и в других переводных текстах преславского происхождения, созданных в перв. пол. X в., а также при переводе евангельских цитат, содержащихся в этих текстах (СЛАВОВА 1989: 25-32, 44-46, 57-64, 67-68, 73, 76, 83-84, 87, 98, 108-109), было обусловлено нелитургическим предназначением указанных текстов и не препятствовало активному использованию грецизмов в славянских богослужебных текстах в сер. X в., в том числе и в тексте служебного четвероевангелия.

При создании новой редакции евангельского текста, содержащейся в полных апракосах c κ-распределением евангельских перикоп и в южнославянских четвероевангелиях с «преславской» лексикой, грецизмы были заменены общепринятыми эквивалентами, ранее использовавшимися в небогослужебных текстах преславского происхождения (СЛАВОВА 1989: 25-32, 44-45, 57-58, 59-64, 73, 83-84, 98, 108-109), в т.ч.:

«Преславская» лексика появилась в евангельском тексте, предназначавшемся для богослужебного использования, при таком редактировании, в процессе которого происходила замена грецизмов славянскими коррелятами (ср. ДОБРЕВ 1978: 90-91; СЛАВОВА 1989: 15-18, 117). Однако, как было отмечено выше, систематическое внесение изменений в богослужебные книги происходило при редактировании корпуса богослужебных книг в процессе реформирования богослужения. Замена же грецизмов производилась в 20-е — 30-е гг. XI в. при редактировании текстов служебных Миней (ПЕНТКОВСКИЙ 2018: 269-270) и, судя по всему, других богослужебных книг, вместе с которыми в кон. XI – XIII вв. в Киевской митрополии использовались полные апракосы с «преславской» лексикой и κ-распределением евангельских перикоп, что не позволяет датировать редакцию служебного Евангелия, в которой грецизмы заменены славянскими коррелятами, более ранним периодом.

Тексты апракосов с «преславской» лексикой также показывают, что при редактировании заменялись и такие грецизмы, славянские эквиваленты которых не зафиксированы в известных текстах преславского происхождения, созданных в перв. пол. X в, в т.ч.:

Тогда же происходила и замена германизмов, содержавшихся в славянском переводе (cм. п. 6), в т.ч.: олътарь → трѣбьникъ, олѣи → масло, постити cѧ → алъкати, постъ → алъкание / алъчьба, пѣнѧꙅь → цѧта, скълѧꙅь → златица (СЛАВОВА 1989: 80-82, 88-89, 91-92). Таким образом, при рассматриваемом редактировании евангельского текста, предназначавшегося для богослужебного использования, происходила замена различных заимствований, находившихся в исходном тексте (грецизмов, германизмов, латинизмов), славянскими коррелятами, многие из которых ранее использовались в небогослужебных текстах преславского происхождения.

Активное привлечение славянской лексики, известной по текстам восточночноболгарского (преславского) происхождения перв. пол. X в., было обусловлено общими принципами редактирования богослужебных текстов, произведенного в 20-е — 30-е гг. XI в. в Охриде и продолжало практику лексических замен, которая началась при правке кириллических кратких апракосов в кон. X в. (см. выше). В результате этого редактирования был создан новый, лингвистически унифицированный корпус славянских богослужебных книг, соответствовавших актуальной византийской богослужебной практике, который предназначался для использования в церковных структурах византийской «Архиепископии Болгарии», организованной в 1018 г. на диалектно неоднородных территориях и обладавшей правом использования церковнославянского языка как литургического. В состав нового комплекса входило и служебное четвероевангелие с «преславской» лексикой и κ-распределением евангельских перикоп в лекционарной системе, использовавшееся при составлении полных апракосов.

Выводы

26. Из рассмотренного материала следует, что перевод греческого евангельского текста на церковнославянский язык, а также история последующих его редактирований неразрывно связаны с историей славянского богослужения и славянских церковных организаций.

Перевод четвероевангелия был выполнен в архиепископии свт. Мефодия (869/870 – 885 гг.) с греческого текста «византийского» типа и предназначался для использования в славянском богослужении латинского обряда. Первоначальное славянское служебное четвероевангелие, записанное глаголицей и содержавшее текст Зогр-типа, входило в корпус славянских богослужебных книг латинского обряда, созданный и использовавшийся в архиепископии свт. Мефодия. Существенное влияние на первоначальный славянский перевод оказало использование латинского текста в славянском богослужении в архиепископии свт. Мефодия, обусловленное практикой «двойных» (латинского и славянского) евангельских чтений на мессе, а также предшествующая традиция переводов и изложений содержания евангельского текста франкскими священнослужителями. Поэтому наличие чтений, соответствующих «невизантийским» чтениям, в первоначальном славянском переводе и их первичность определялось не только особенностями греческого текста, использовавшегося в качестве оригинала, или же привлечением греческого текста «невизантийского» типа, но и влиянием латинского текста.

В славянском церковном училище, организованном вскоре после 886 г. сподвижниками архиепископа Мефодия в г. Девол, который находился вблизи современного албанского г. Корча, была произведена лингвистическая адаптация текста, использовавшегося ранее в Моравии и Паннонии, к фонологической системе местных говоров. Затем, в процессе формирования первоначального корпуса славянских богослужебных книг византийского обряда, в славянской епископии свт. Климента Охридского, созданной в крайней юго-западной части I Болгарского царства в 893 г., была произведена литургическая адаптация текста славянского четвероевангелия к использованию в славянском богослужении византийского обряда, при которой из греческого служебного четвероевангелия в славянский текст был внесен лекционарный аппарат с региональным византийским распределением α-типа для седмичных чтений (перикоп) от Пятидесятницы до Великого Поста, состоявший из лекционарной разметки в тексте, лекционарных указаний на полях и лекционарного указателя в конце (или начале) текста.

В середине X в., в связи с переходом к использованию церковнославянского языка в качестве литургического в епархиях, находившихся в западной части I Болгарского царства, был обновлен и дополнен корпус славянских богослужебных книг, ранее использовавшийся в славянских епископиях. В результате редактирования текста славянского четвероевангелия с привлечением нового греческого оригинала, содержавшего текст византийского типа, был создан текст Мар-типа, одной из особенностей которого была частичная грецизация лексики. Сохранение α-распределения чтений (перикоп) свидетельствовало о литургической преемственности служебного четвероевангелия из нового корпуса по отношению к служебному четвероевангелию, использовавшемуся в славянской епископии свт. Климента Охридского.

После разгрома восточной части I Болгарского царства византийцами в 971 г. епархии, находившиеся в его западной части, стали основой церковной организации Западно-Болгарского царства, центр которой находился в столице, основанной царем Самуилом на берегу Преспанского озера. Aктивное использование преславской кириллицы в Западно-Болгарском царстве и в его столице привело в конце X в. к транслитерации существовавшего глаголического корпуса богослужебных книг и последующему распространению кириллической версии этого корпуса, в которую входило кириллическое служебное четвероевангелие, содержавшее текст Мар-типа и лекционарный указатель с распределением α-типа для седмичных чтений (перикоп) в период от Пятидесятницы до начала Великого поста.

В 20-е — 30-е гг. XI в. в Охриде был создан новый кириллический корпус богослужебных книг, предназначавшийся для использования в византийской «Архиепископии Болгарии», в состав которого входило служебное четвероевангелие, содержавшее «преславскую» лексику и общевизантийское κ-распределение евангельских перикоп для седмичных дней в период от Пятидесятницы до Великого поста.

Кроме четвероевангелий в славянском богослужении византийского обряда использовались апракосы (полные, краткие и сверхкраткие), которые различались между собой и по набору евангельских перикоп, и по тексту. Краткие апракосы содержали «древний» текст или же его переработки, а полные апракосы, созданные на основе кратких, содержали в комплекторных частях седмичные перикопы, заимствованные из нового или же, в отдельных случаях, из «древнего» текста.

История текста славянского служебного четвероевангелия совпадает с историей текста славянской Псалтири, а также с историей текста других богослужебных книг в посл. трети IX — XI столетий.

ИСТОЧНИКИ

Унциальные греческие четвероевангелия

B — (03), Vatican Library, Gr. 1209, p. 1235-1382, IV sec. (https://digi.vatlib.it/view/MSS_Vat.gr.1209)

D — (05), Cambridge, University Library, MS Nn. 2. 41, V sec. (https://cudl.lib.cam.ac.uk/view/MS-NN-00002-00041/1)

E — (07), Basel, Universitätsbibliothek, AN III 12 (fol. 97v, 248r: 2087), VIII sec. (http://www.csntm.org/manuscript/View/GA07)

F — (09), Utrecht, Universiteitsbibliotheek, Hs. 1 (Hs 1 A 7) X-XI sec. (http://objects.libraryuu.nl/reader/resolver-php?obj=002286552&amp;type=2)

G — (011), London, British Library, Harley 5684, IX (X?) sec. (http://www.bl.uk/manus-cripts/FullDisplay.aspx?ref=Harley_MS_5684)

Н —  (013), Hamburg, Staats- und Universitätsbibliothek, In Scrin. 091;  Cambridge, Trinity College, B.XVII.20, IX sec.

K — 017, Paris, Bibliothèque Nationale, Gr. 63, IX (X?) sec. (https://gallica-bnf.fr/ark:/12148/btv1b85710773)

L — 019, Paris, Bibliothèque Nationale, Gr. 62, VIII (IX?) sec. (https://gallica-bnf.fr/ark:/12148/btv1b53045883v)

M — 021, Paris, Bibliothèque Nationale, Gr. 48, IX sec. (https://gallica-bnf.fr/ark:/12148/btv1b10507213z.r)

S — 028, Città del Vaticano, Biblioteca Apostolica Vaticana, Vat. gr. 354, 949 г. (https://digi.vatlib.it/view/MSS_Vat.gr.354)

U — 030, Venezia, Biblioteca Nazionale Marciana, Gr. I, 8 (1397), IX sec.

V — 031, Москва, Государственный исторический музей, Син. греч. 399 (Вл. 9), IX (X?) sec.

W — 032, Washington, D.C., Smithsonian Institution, Freer Gallery of Art F1906.274, V (VIII?) sec. (http://www.csntm.org/manus-cript/View/GA_032)

Y — 034, Cambridge, University Library, Add. Ms 6594, IX sec. (https://cudl.lib.cam.ac.uk/view/MS-ADD-06594/1)

Г  — 036, Oxford, Bodleian Library, Auct. T. inf. 2.2; Санкт-Петербург, Российская национальная библиотека, Греч. 33, X в
(https://digital.bodleian.ox.ac-uk/inquire/p/080ec5e8-6b84-4c73-9f80-9fd053aa42f6)

Δ — 037, St. Gallen, Stiftsbibliothek, Cod. Sang. 48, IX sec. (https://www.e-codices.unifr.ch/en/list/one/csg/0048)

Θ — 038, Tbilisi, Georgian National Center of Manuscripts, Gr. 28, IX sec. (http://www.csntm.org/manus-cript/View/GA038digital)

П — 041, Санкт-Петербург, Российская национальная библиотека, Греч. 34, IX в.

Минускульные греческие четвероевангелия

e1 — Basel, Universitätsbibliothek, AN IV 2, XII sec. (http://www.csntm.org/Manus-cript/View/GA_1)

e9 — Paris, Bibliothèque Nationale, Gr. 83, XII sec. (http://www.csntm.org/Manus-cript/View/GA_9)

е13 — Paris, Bibliothèque Nationale, Gr. 50, XIII sec.,  (http://www.csntm.org/manus-cript/View/GA_13)

e44 —  London, British Library, Add. Ms 4949, XII sec., http://www.bl.uk/manus-cripts/Viewer.aspx?ref=add_ms_4949_f001r

е124 — Wien, Österreichische Nationalbibliothek, Theol. gr. 188, XI sec. (http://www.csntm.org/Manus-cript/View/GA_124)

e202 — London, British Library, Add. Ms 14774, XII sec., (http://www.bl.uk/manus-cripts/FullDisplay.aspx?ref=Add_MS_14774)

е346 — Milano, Biblioteca Ambrosiana, S. 23 sup, XII sec., (http://www.csntm.org/manus-cript/View/GA346KC)

e476 — London, British Library, Arundel 524, XII sec., (http://www.bl.uk/manus-cripts/FullDisplay.aspx?ref=Arundel_MS_524)

е543 — Ann Anbor, University of Michigan, MS  15, XII sec., (http://www.csntm.org/manus-cript/View/GA543)

e788 — Αθήνα, Εθνική Βιβλιοθήκη της Ελλάδας, EBE 74, XII sec.,  (https://digitalcollections.nlg.gr/nlg-repo/dl/el/browse/3653)

e826 — Grottaferrata, Monastero Esarchico di Santa Maria di Grottaferrata,  A.a.3, XII sec., (http://www.csntm.org/manus-cript/View/GA826)

e828 — Grottaferrata, Monastero Esarchico di Santa Maria di Grottaferrata,  A.a.5, XII sec., (http://www.csntm.org/manus-cript/View/GA828)

е983 — Άγιον Όρος, Μονή Εσφιγμένου, 29, XII sec.

e1188 — Sinai, St. Catherine's Monastery, Gr. 151, XI–XII sec., (https://www.loc.gov/item/00271078201-ms/)

e1209 — Sinai, St. Catherine's Monastery, Gr. 172, XI sec., (https://www.loc.gov/item/00271078419-ms/)

e1212 — Sinai, St. Catherine's Monastery, Gr. 175, XI sec., (https://www.loc.gov/item/00271078444-ms/)

e1216 — Sinai, St. Catherine's Monastery, Gr. 179, XI sec., (https://www.loc.gov/item/0027107847A-ms/)

e1219— Sinai, St. Catherine's Monastery, Gr.. 182, XI sec., (https://www.loc.gov/item/00271078511-ms/)

e1444 — Athos, Laura A.7., XI sec., (http://www.csntm.org/manus-cript/View/GA1444)

e1449 — Athos, Laura A.14, XI sec., (http://www.csntm.org/manus-cript/View/GA1449)

Латинские рукописи

SG15  — St. Gallen, Stiftsbibliothek, Cod. Sang. 15, Псалтирь, втор. пол. IX в. (https://www.e-codices.unifr.ch/en/list/one/csg/0015)

SG17 — St. Gallen, Stiftsbibliothek, Cod. Sang. 17, Сборник,   кон. IX в. (https://www.e-codices.unifr.ch/en/list/one/csg/0017)

SG23 — St. Gallen, Stiftsbibliothek, Cod. Sang. 23, 872–883   гг. (https://www.e-codices.unifr.ch/en/list/one/csg/0023)

SG338 — St. Gallen, Stiftsbibliothek, Cod. Sang. 338, Богослужебный сборник, ок. 1050–1060 гг. (https://www.e-codices.unifr.ch/it/list/one/csg/0338)

SG339 — St. Gallen, Stiftsbibliothek, Cod. Sang. 339, Богослужебный сборник, ок. 1000 г. (https://www.e-codices.unifr.ch/it/list/one/csg/0339)

SG340 — St. Gallen, Stiftsbibliothek, Cod. Sang. 340, Богослужебный сборник, 3-я четв. XI в.  (https://www.e-codices.unifr.ch/it/list/one/csg/0340)

SG381 — St. Gallen, Stiftsbibliothek, Cod. Sang. 381, Богослужебный сборник, ок. 930 г.  (https://www.e-codices.unifr.ch/it/list/one/csg/0381)

Славянские рукописи

АсЕв — Città del Vaticano, Biblioteca Apostolica Vaticana, Cod. Slav. 3. Евангелие, краткий апракос («Ассеманиево евангелие»). Кон.  Х в. Издание текста: Kurz 1955.

АрхЕв — Москва, Отдел рукописей Российской государственной библиотеки, ф. 178 (Муз.), № 1666. Евангелие, краткий апракос («Архангельское евангелие»). 1092 г. Издание текста: Жуковская, Миронова 1997: 43-178.

БАН-3476 — Санкт-Петербург, Отдел рукописей Библиотеки Академии наук, 34.7.6. Стихирарь минейный. XII в. Факсимильное издание: Schidlovsky 2000.

ВрачЕв — София, Национална библиотека “Св. св. Кирил и Методий”, № 19.  Евангелие, краткий апракос («Врачанское евангелие»). Кон. XIII в. Издание текста: Цонев 1914.

ВукЕв — Санкт-Петербург, Отдел рукописей Российской национальной библиотеки, F.п.I.82; Санкт-Петербург, Отдел рукописей Библиотеки Академии наук, 24.4.2. Евангелие апракос, полный («Вуканово евангелие»). Ок. 1200 г. Издание текста: Врана 1967: 111-482.

ДбршЕв — София, Национална библиотека “Св. св. Кирил и Методий”, № 17.  Четвероевангелие («Добрейшево евангелие»).  XIII в. Издание текста: Цонев 1906: 95-231.

ЗогрЕв — Санкт-Петербург, Отдел рукописей Российской национальной библиотеки, Глаг. 1. Четвероевангелие («Зографское евангелие»). XI в. Издание текста: Jagić 1879: 1-174.

КарпЕв —Москва, Отдел рукописей Государственного Исторического музея, Хлуд. 28, л. 1–168 об. Евангелие, полный апракос («Карпинское евангелие»). 2-я пол.  XIII в. Издание текста: Десподова et al. 1995: 139-475.

КрзЕв — London, British Library, Add. Ms 39628. Четвероевангелие («Керзоново евангелие»). 1354 г. Издание текста: Vakareliyska 2008: II.

МарЕв — Москва, Отдел рукописей Российской государственной библиотеки, ф. 87 (Григ.) 6; Wien, Österreichische Nationalbibliothek, Cod. Slav. 146. Четвероевангелие («Мариинское евангелие»). XI в. Издание текста:  Ягич 1883: 12-404.

МирЕв — Београд, Народни музеј, Инв. бр. 1536; Санкт-Петербург, Отдел рукописей Российской национальной библиотеки, F. п. I. 83. Евангелие, полный апракос («Мирославово евангелие»), 1180-90 г. Издание текста: Родић, Jовановић 1986: 21-288.

МстЕв — Москва, Отдел рукописей Государственного Исторического музея, Син. 1203. Евангелие, полный апракос («Мстиславово евангелие»). 1115–1117 г. Издание текста: Жуковская et al. 1983: 31-290.

ОсЕв — Санкт-Петербург, Отдел рукописей Российской национальной библиотеки, F.п.I.5. Евангелие, краткий апракос («Остромирово евангелие»). 1056-1057 г. Факсимильное издание: Остромирово 1988.

РадЕв  — Zagreb, Arhiv Hrvatske akademije znanosti i umjetnosti, III.b.24 (Mihanović 6). Евангелие, полный апракос («Радомирово евангелие»). Вт. пол. XIII в. Издание текста: Угринова-Скаловска, Рибарова 1988.

РНБ-100 — Санкт-Петербург, Отдел рукописей Российской национальной библиотеки, F.п.I.100. Четвероевангелие. Сер. XIV в.

РНБ-26 —  Санкт-Петербург, Отдел рукописей Российской национальной библиотеки, Q.п.I.26. Евангелие, краткий апракос. Нач. XIV в.

РНБ-43 — Санкт-Петербург, Отдел рукописей Российской национальной библиотеки, Q.п.I.43. Евангелие, краткий апракос. XIII/XIV в.

РНБ-57  — Санкт-Петербург, Отдел рукописей Российской национальной библиотеки, Q.п.I.57. Часослов. XIII в.

СавКн — Москва, Российский государственый архив древних актов,  ф. 381 (Син. тип.), № 14.  Евангелие, краткий апракос. XI в. («Саввина книга»). Издание текста: Князевская et al. 1999.

СинПс — Sinai, St. Catherine's Monastery, Slav. 38, Slav. 2/N. Псалтирь («Синайская псалтирь»).  XI в. Издание текста: Северьянов 1922: 1-178; Fetková et al. 1997: 1-132.

ТипЕв —  Москва, Российский государственый архив древних актов,  ф. 381 (Син. тип.), № 1. Четвероевангелие («Типографское евангелие»). XII в.

ТрнЕв — Zagreb, Arhiv Hrvatske akademije znanosti i umjetnosti, III.a.30 (Mihanović 35). Четвероевангелие («Тырновское евангелие»). 1273 г.

Тип-131 — Москва, Российский государственый архив древних актов,  ф. 381 (Син. тип.), № 131. Богослужебный сборник («Ильина книга»). XI/XII вв. Издание текста: Крысько 2005: 30-657.

ЮрЕв — Москва, Отдел рукописей Государственного Исторического музея, Син. 1003. Евангелие, полный апракос («Юрьевское евангелие»). 1119-1128 г. 

Использованная литература

Алексеев 1984 — Алексеев, Анатолий А. „О греческой основе славянских библейских текстов.“ Palaeobulgarica / Старобългаристика VIII/1 (1984): 3–22.

Алексеев 1999 — Алексеев, Анатолий А. Текстология славянской Библии. Санкт-Петербург : «Дмитрий Буланин» 1999.

Алексеев et al. 1998 — Алексеев, Анатолий А., Пичхадзе, Анна А., Бабицкая, Майя Б. и др. (Изд.) Евангелие от Иоанна в славянской традиции. Санкт-Петербург : Российское Библейское Общество 1998 (= Novum testamentum palaeoslovenice, I).

Алексеев et al. 2005 — Алексеев, Анатолий А., Азарова, Ирина В., Алексеева, Елена Л. и др. (Изд.) Евангелие от Матфея в славянской традиции. Санкт-Петербург 2005 (= Novum testamentum palaeoslovenice, II).

Ван-Вейк 1957 — Ван-Вейк, Николай. История старославянского языка / Пер. с нем. В.В. Бородич. Москва : Издательство иностранной литературы 1957.

Воскресенский 1896 — Воскресенский, Григорий А. Характеристические черты четырех редакций славянского перевода Евангелия от Марка по сто двенадцати рукописям Евангелия XI–XVI вв. Москва : Университетская типография 1896.

Врана 1967 — Врана, Joсип. Вуканово јеванђеље. Београд : Научно дело  1967 (= Посебна издања САНУ, књ. СLXIV, Одељење литературе и језика, књ. 18).

Десподова 1988 — Десподова, Вангелија. Григоровичево евангелие бр. 9. Прилеп 1988.

Десподова et al. 1995 — Десподова, Вангелија, Бицевска Кита, Пандев Димитар, Митревски Љупчо. Карпинско евангелие. Прилеп – Скопjе 1995.

Джурова 1997 — Джурова, Аксиния. Въведение в славянската кодикология: византийският кодекс и рецепцията му сред славяните. София : CIBAL 1997 (= Studia slavico–byzantina et mediaevalia europensia, 7).

Дмитриевский 1895 — Дмитриевский, Алексей А. Описание литургических рукописей, хранящихся в библиотеках Православного Востока. Т. I. Τυπικὰ. Ч. I. Памятники патриарших уставов и ктиторские монастырские Типиконы. Киев : Типография Г.Т. Корчак-Новицкого 1895.

Добрев 1978 —  Добрев, Иван. „Гръцките думи в Супрасълския сборник и втората редакция на старобългарските бослужебни книги.“ Български език.  XXVIII/2 (1978): 89–98.

Добрев 1979 — Добрев, Иван. „Текстът на Добромировото евангелие и втората редакция на старобългарските богослужебни книги.“ Български език.   XXIX/1 (1979): 9–21.

Дограмаджиева 2010 — Дограмаджиева, Екатерина. Месецословните четива в славянските ръкописни евангелия (Х–ХVІІ в.). Cофия 2010 (= Кирило-Методиевски студии, 19).

Дурново 2000 — Дурново, Николай Н. „Мысли и предположения о происхождении старославянского языка и славянских алфавитов.“ Дурново Н.Н. Избранные работы по истории русского языка. Москва : Языки русской культуры 2000, 566–612.

Желтов 2017 — Желтов, Михаил,  свящ. Чиновник архиепископов Новгородских: древнерусский Требник РНБ, Соф. 1056.  Москва : Сретенский монастырь 2017.

Жикова 2017а — Жикова, Жени. „Евангелските цитати в авторските части на беседите в Учителното Евангелие на Константин Преславски.“ Преславска книжовна школа. Т. 17. Шумен : Научен център « Преславска книжовна школа»  2017, 38–45.

Жикова 2017b — Жикова, Жени. Учителното Евангелие на Константин Преславски — текстологични и лексикални проблеми. Автореферат на дисертация за присъждане на образователна и научна степен “доктор”.  София : Университет «Св. Климент Охридски»  2017.

Жуковская 1964 — Жуковская, Лидия П. „Новые данные об оригиналах древнерусской рукописи 1092 г.“ Источниковедение и история русского языка. Москва : Наука 1964, 84–118.

Жуковская 1966 — Жуковская, Лидия П. „Юрьевское Евангелие в кругу родственных памятников.“ Исследования источников по истории русского языка и письменности. Москва : Наука 1966, 44–76.

Жуковская 1976 — Жуковская, Лидия П. Текстология и язык древнейших славянских памятников. Москва : Наука 1976.

Жуковская, Миронова 1997 — Жуковская, Лидия П., Миронова, Татьяна Л. Архангельское евангелие 1092 г.: Исследования, древнерусский текст, словоуказатели. Москва : Скрипторий 1997.

Жуковская et al. 1983 — Жуковская, Лидия П., Владимирова, Людмила А., Панкратова, Наталья П.  Апракос Мстислава великого,  Москва : Наука 1983.

Иванов 1931 — Иванов, Йордан.  Български старини из Македония. София : Державна печатница 1931.

Исаченко 1963 — Исаченко, Александр В. „К вопросу об ирландской миссии у паннонских и моравских славян.“ Вопросы славянского языкознания. Вып. VII. Москва : Наука 1963, 43–72.

Йовчева, 2006 — Йовчева, Мария. „Святой Вит в древнеславянской книжности.“  Древняя Русь. Вопросы медиевистики (2006), 4: 10–19.

Йовчева, 2014 — Йовчева, Мария. Старобългарският служебен Миней. София : Издателски център “Боян Пенев” 2014.

Joвановић-Стипчевић 1987 — Joвановић-Стипчевић, Биљана. „Студенички чинови освећења и обновљења храма из 1286. године.“ Археографски прилози. 9 (1987): 85–116.

Карачорова 1989 — Карачорова, Ивона. „Към вопроса за Кирило-Методиевия старобългарски превод на Псалтира.“  Кирило-Методиевски студии. Кн. 6. София : Издателство на Българската академия на науките 1989, 130–245.

Князевская et al. 1999 — Князевская, Ольга А., Коробенко, Лариса А., Дограмаджиева, Екатерина П. Саввина книга. Древнеславянская рукопись ХІ, ХІ-ХІІ и конца ХІІІ века. Москва : „Индрик“ 1999.

Крашенинникова 2006  — Крашенинникова, Ольга А. Древнеславянский Октоих свт. Климента, архиепископа Охридского: по древнерусским и южнославянским спискам XIII–XIV вв. Москва : Языки славянских культур 2006.

Крысько 2005 — Крысько, Вадим Б. Ильина книга: Рукопись РГАДА, Тип. 131.  Москва : „Индрик“ 2005.

Крысько 2015 — Крысько, Вадим Б. „Основные особенности языка Ильиной книги.“ Ильина книга (XI в.): Исследования. Указатели / Подгот. В. Б. Крысько, И. М. Ладыженский, Т. И. Межиковская. Под ред. В. Б. Крысько. Москва : Азбуковник 2015, 17–37.

Куљбакин 1925  — Куљбакин, Степан М. Палеографска и jезичка испитивања о Мирослављевом јеванђељу. Сремски Карловци : Српска манастирска штампарија 1925 (Српска краљевска академиjа. Посебна издања књ. 52. Философски и филолошки списи књ. 13).

Кульбакин 2008 — Кульбакин, Степан М. Славянская палеография. Београд : Институт за српски jезик САНУ 2008.

Лавров 1930 — Лавров, Петр А. Материалы по истории возникновения древнейшей славянской письменности. Ленинград : Издательство Академии наук СССР 1930 (= Труды Славянской комиссии, I).

Макаријоска, Црвенковска 2012 — Макаријоска, Лилjана, Црвенковска, Емилиjа. Шафариков триод: лингвистичка анализа. Скопjе 2012.

Максимович 2003 — Максимович, Кирилл А. „Служебная майская минея как памятник древнеболгарского книжного языка (к новейшему изданию Путятиной минеи XI века).“ Славяноведение. (2003), 6: 62–70.

Meje 1924 — Meje,  Антоан. „Напомене о имперфекту.“ Глас Српске краљевске академиjе. CXII. Други разред. 63. Београд 1924, 88–92.

Минчева 2001 — Минчева, Ангелина. „Архаична употреба на думата крьстъ в старобългарския превод на Римския патерик.“ Кирило-Методиевски студии.  Кн. 14: Език и история на българските средновековни текстове. Сборник в чест на Екатерина Дограмаджиева. София 2001, 45–53.

Мольков 2017 — Мольков, Георгий А. „Простой аорист в древнерусской письменности.“ Русский язык в научном освещении. 1/33 (2017): 179–195.

Мошин 1983 — Мошин, Владимир. „Новгородски листићи и Остромирово jеванђељe.“  Археографски прилози. 5 (1983): 7–64.

НРЭ 2003 — Новое в русской этимологии, I. Москва : Институт русского языка РАН 2003.

Остромирово 1988 —  Остромирово Евангелие 1056-1057. Ленинград: Аврора; Москва: Издательский отдел Московского Патриархата (1988).

Пентковская 2005 — Пентковская, Татьяна В. „Грецизмы оутросъ и оѳросъ в славянской книжной традиции.“ Acta palaeoslavica. Vol. 2. In honorem professoris Angelinae Minčeva. Ed. by Margaret Dimitrova, Petko Petkov, Iskra Hristova. Sofia : Heron Press 2005, 157–160.

Пентковский 1998 — Пентковский, Алексей М. „Лекционарии и четвероевангелия в византийской и славянской литургических традициях.“ Евангелие от Иоанна в славянской традиции. Изд. подг. А. А. Алексеев, А. А. Пичхадзе, М. Б. Бабицкая и др. Санкт-Петербург: Российское библейское общество, 1998, 3–54 (вторая пагинация).

Пентковский 2001a — Пентковский, Алексей М. „Литургические реформы в истории Русской Церкви и их характерные особенности.“ Журнал Московской Патриархии. 2001, 2: 72–80.

Пентковский 2001b — Пентковский, Алексей М. Типикон патриарха Алексия Студита в Византии и на Руси. Москва : Издательство Московской Патриархии 2001.

Пентковский 2011 — Пентковский, Алексей М. „Греческий оригинал славянского Синаксаря и его локализация.“ Славяно-русский пролог по древнейшим спискам. Синаксарь (житийная часть Пролога краткой редакции) за сентябрь-февраль. Т. II. Указатели. Исследования / Изд. подготовили В.Б. Крысько, Л.В. Прокопенко, В. Желязкова, И.М. Ладыженский, А.М. Пентковский. Москва : Издательский центр «Азбуковник» 2011, 651–664.

Пентковский 2014a — Пентковский, Алексей М. „«Охрид на Руси»: древнерусские богослужебные книги как источник для реконструкции литургической традиции Охридско-Преспанского региона в X–XI столетиях.“ Зборник на трудови од Меѓународниот научен собир “Кирилометодиевската традиција и македонско-руските духовни и културни врскиˮ (Охрид, 3–4 октомври 2013). Скопје: Универзитет Св. Кирил и Методиj 2014, 43–65.

Пентковский 2014b — Пентковский, Алексей М. „Славянское богослужение в архиепископии святителя Мефодия.“ Свети Ћирило и Методиjе и словенско писано наслеђе: 863–2013. Београд : Институт за српски jезик САНУ 2014, 25–102. (= Старословенско и српско наслеђе, 1)

Пентковский 2015 — Пентковский, Алексей М. „К истории славянского богослужения византийского обряда в начальный период (кон. IX – нач. X в.): addenda et corrigenda.“ Богословские труды. Вып. 46. Москва : Издательство Московской Патриархии, 2015: 117–146.

Пентковский 2016 — Пентковский, Алексей М. „Славянское богослужение византийского обряда и корпус славянских богослужебных книг в конце IX – первой половине X веков.“ Slověne. 5/2 (2016): 54–120.

Пентковский 2018 — Пентковский, Алексей М. „Материалы для истории славянского богослужения в XI веке: Восточно- и южнославянские служебные Минеи.“  Труды Института русского языка им. В.В. Виноградова. Вып. 16. Лингвистическое источниковедение и история русского литературного языка: 2016-2017. Москва 2018, 245–295.

Пентковский, Пентковская 2003 — Пентковский, Алексей М., Пентковская, Татьяна В. „Синайский апостол (Sin. Slav. 39): история текста и история рукописи.“ Лингвистическое источниковедение и история русского языка. 2002-2003. Москва : Древлехранилище 2003, 131–191.

Пичхадзе 2002 — Пичхадзе, Анна А. „Две древнейшие редакции славянского Евангелия: Зографское и Ассеманиево евангелия.“ Палеославистика. Лексикология. Лексикография: Тезисы международной научной конференции, посвященной памяти Р.М. Цейтлин, 27–29 ноября 2002 г. Москва : Институт славяноведения 2002, 48–50.

Погорелов 1901 — Погорелов, Валерий А. „О редакциях славянского перевода Псалтыри.“ Библиотека Московской Синодальной типографии. Ч. I. Рукописи. Вып. III. Псалтыри / Описал В. А. Погорелов. Москва : Синодальная типография 1901, III–LXIV.

Погорелов 1925 — Погорелов, Валерий А. Из наблюдений в области древне-славянской переводной литературы. I. Латинское влияние в переводе Евангелия. II. Употребление форм прошедшего сложного в тексте Евангелия. Bratislava : Filosofická fakultа University Komenského 1925 (= Sborník filosofické fakulty University Komenského v Bratislavě. R. III. Č. 32 (6)).

Погорелов 1927 — Погорелов, Валерий А. Из наблюдений в области древне-славянской переводной литературы. III. Опыт изучения текста Саввиной книги. Bratislava : Filosofická fakultа University Komenského 1927 (= Sborník filosofické fakulty University Komenského v Bratislavě. R. V. Č. 46 (1)).

Поп-Атанасов 2000 — Поп-Атанасов, Ѓорги. Октоихот во македонската книжевна традиција. Скопје : Институт за македонска литература, 2000.

Поп-Атанасова 1995 — Поп-Атанасова, C. Лингвистичка анализа на Битолскиот триод. Скопје : Институт за македонски јазик „Крсте Мисирков“  1995.

Попов 1985 — Попов, Георги. Триодни произведения на Константин Преславски. София : Издателство на Българската академия на науките 1985 (= Кирило-Методиевски студии, 2).

Попов 2000 — Попов, Георги. „Химнографско наследство на св. Климент Охридски.“ Кирило-Методиевски студии. Кн. 13: Климент Охридски — живот и дело. София 2000,  42–49.

Савић 2016 — Савић, Виктор. „Српска редакција црквенословенског језика: од св. Климента, епископа словенског, до св. Саве, архиепископа српског.“ Slověne. 5/2 (2016): 231–339.

Родић, Jовановић 1986 — Родић, Никола,  Jовановић, Гордана. Мирослављево јеванђеље: критичко издање, Београд : Институт за српскохрватски jезик САНУ 1986.

Северьянов 1922 — Северьянов, Сергей Н. Синайская псалтырь. Глаголический памятник XI в. Петроград: Отделение русского языка и словесности Российской Академии наук 1922.

Славова 1989 — Славова, Т. „Преславска редакция на Кирило-Методиевия старобългарски евангелски превод.“  Кирило-Методиевски студии. Кн. 6. София : Издательство на Българската академия на науките 1989: 15–129.

Соболев 2003 — Соболев, Андрей Н. „Новгородская Псалтырь XI века и ее антиграф.“ Вопросы языкознания (2003), 3: 113–142.

Соболевский 1910 — Соболевский, Алексей И. „Церковнославянские тексты моравского происхождения.“ Русский филологический вестник  43/1-2 (1900): 150–217.

Сперанский 1899 — Сперанский, Михаил Н. „Рецензия на труды Г.А. Воскресенского.“ Отчет о тридцать девятом присуждении наград графа Уварова. Санкт-Петербург : Типография императорской Академии наук 1899. С. 27–151 (= Записки императорской Академии наук по историко-филологическому отделению. Т. III. № 5).

Страхова 2014 — Страхова, Ольга Б. „Лк. 24:43 в византийской, латинской и славянской традиции.“ Palaeoslavica XXII/1 (2014): 1–20.

Темчин 1989 — Темчин, Сергей Ю. Реконструкция видо-временной системы языка первых славянских переводов с греческого. Автореферат диссертации на соискание ученой степени канд. филол. наук. Москва : МГУ 1989.

Темчин 1996 — Темчин, Сергей Ю. „Текстологическая значимость церковнославянской лексики: восточноболгарская лексика в древнерусском Мстиславовом евангелии.“ Славяноведение. (1999), 1:  63–72.

Темчин 2010 — Темчин, Сергей Ю. „Развитие письменной культуры Восточной Болгарии до 971 г.“ Темчин, Сергей Ю. Исследования по кирилломефодиевистике и палеославистике. Krakow : Scriptum 2010, 53–70.

Угринова-Скаловска, Рибарова 1988 — Угринова-Скаловска, Радмила, Рибарова, Зденка. Радомирово евангелие. Скопје : Институт за македонски јазик „Крсте Мисирков“ 1988 (= Стари текстови, IV).

Федорова 2015 — Федорова, Марина А. „Орфография Мстиславова евангелия и проблема узкой датировки памятников раннедревнерусского периода.“ Вестник Санкт-Петербургского университета. Язык и литература. XII (2015), 2: 164–176.

Цонев 1906 — Цонев, Беньо. Добрейшово четвероевангеле. Среднобългарски паметник от XIII в. София : Държавна печатница 1906 (= Български старини, I).

Цонев 1914 — Цонев, Беньо. Врачанско евангеле. Среднобългарски паметник от XIII в. София : Държавна печатница 1914 (= Български старини, IV).

Щепкин 1901 — Щепкин, Вячеслав Н. Рассуждение о языке Саввиной книги. Санкт-Петербург : Типография Императорской Академии наук 1901 (= Сборник Отделения русского языка и словесности императорской Академии наук, LXVII, № 9).

Ягич 1883 — Ягич, Игнатий В. Мариинское четвероевангелие с примечаниями и приложениями. Санкт-Петербург : Типография императорской Академии наук 1883.

Ягич 1884 — Ягич, Игнатий В. Отчет о присуждении Ломоносовской премии за 1883 г. с приложением. Санкт-Петербург :  Типография императорской Академии наук 1884 (= Сборник Отделения русского языка и словесности императорской Академии наук, XXXIII, № 2)

*

Apostolidis 1984 —  Apostolidis, Apostolos. Il typikon di S. Nicola di Casole secondo il codice Taur. Gr. C III 17: Introduzione, testo critico, indici. Tesi di dottorato.  Bari, 1984 (http://thesis.ekt.gr/4368).

Atkinson 1989 — Atkinson, Charles M. „The Doxa, the Pisteuo, and the ellinici fratres: Some Anomalies in the Transmission of the Chants of the ‘Missa Graeca’.“ The Journal of Musicology 7/1 (1989): 81–106.

Atkinson 2017 — Atkinson, Charles M. „Doxa En Ipsistis Theo: Its Textual and Melodic Tradition in the ‘Missa Graeca’.“ Chant, Liturgy, and the Inheritance of Rome: Essays in Honour of Joseph Dyer. Еd. by Daniel J. DiCenso and Rebecca Maloy. London : Boydell Press 2017, 3–32.

Beissel 1907 — Beissel, Stephan. Entstehung der Perikopen des römischen Messbuches : zur Geschichte der Evangelienbücher in der ersten Hälfte des Mittelalters. Freiburg im Breisgau : Herdersche Verlagshandlung 1907. 

Bergren 2019 — Bergren, Theodore. „Greek Loan-words in the Vulgate New Testament and the Latin Apostolic Fathers.“ Traditio 74 (2019): 1–25.

Bláhová 2003 — Bláhová, Emilie. Shody jazyka staroslověnského parimejníku s ostatními staroslověnskými biblickými texty (lexikon a syntax). Česká slavistika 2003. České přednášky pro XIII. mezinárodní kongres slavistů (Ljubjana 15.–21. 8. 2003). Ed. Ivo Pospíšil, Miloš Zelenka. Praha : Academia 2003, 27–35.

Blom 2012 — Blom, Alderik. „Linguae sacrae in ancient and medieval sources: an anthropological approach to ritual language.“ Multilingualism in the Graeco-Roman Worlds. Ed. by Alex Mullen and Patrick James. Cambridge,  New York : Cambridge University Press  2012, 124-140.

Bonfante, Metzger 1954 — Bonfante, Giuliano, Metzger, Bruce. „The Old Slavic Version of the Gospel according to Luke.“ Journal of Biblical Literature 73/4 (1954): 217–236.

Braithwate 1904 — Braithwate, William Charles. „The Lection-system of the Codex Macedonianus.“ The Journal of Theological Studies 5 (1904): 265–274.

Capitula: Monumenta Germaniae Historica. Capitula episcoporum. T. I–IV. Hannover: Hahnsche Buchhandlung 1984–2005.

Chiriatti 2017 — Chiriatti, Mattia Cosimo. „Lo scriptorium di San Nicola di Casole (Otranto, Lecce) e il suo Typikon (Codex Taurinensis Graecus 216): un analisi storico-letteraria.“ Hortus Artium Medievalium 23/1 (2017):  428–438.

Colwell 1969 — Colwell, Ernest Cadman. Studies in Methodology in Textual Criticism of the New Testament. Leiden : Brill 1969 (= New Testament Tools and Studies, IX).

Concilia: Monumenta Germaniae Historica. Leges, III. Concilia. T. I – VI. Hannover: Hahnsche Buchhandlung, 1893–2007.

Diels 1932 — Diels Paul. Altkirchenslavische Grammatik, mit einer Auswahl von texten und einem Wörterbuch. I. Grammatik. Heidelberg : Winter 1932.

Dobrowsky 1823 — Dobrowsky, Joseph. Cyrill und Method der Slawen Apostel: ein historisch-kritischer Versuch. Prag 1823.

Dyer 1989a — Dyer, Joseph. „Monastic Psalmody of the Middle Ages.“ Revue bénédictine XCIX/1-2 (1989): 41–74.

Dyer 1989b — Dyer, Joseph. „The Singing of Psalms in the Early-Medieval Office.“ Speculum 64/3 (1989): 535–578.

Erdmann 1882 — Erdmann, Oskar (Hrsg.). Otfrids Evangelienbuch. Halle a.S. : Buchhandlung des Waisenhauses 1882 .

ESJS: Etymologický slovník jazyka staroslověnského. 1–. Praha : Academia. 1989 – .

Fetková et al. 1997 — Fetková, Petra, Hauptová, Zoe; Konzal, Václav, Pacnerová, Ludmila, Švábová, Jana. Psalterii Sinaitici pars nova (monasterii   s. Catharinae codex slav. 2/N). Wien : Österreichische Akademie der Wissenschaften 1997.

Garzaniti 2001 — Garzaniti, Marcello. Die altslavische Version der Evangelien. Forschungsgeschichte und zeitgenössische Forschung. Köln–Weimar–Wien : Böhlau Verlag 2001 (= Bausteine zur Slavischen Philologie und Kulturgeschichte. Neue Folge. Reihe A: Slavistiche Forschungen. Band 33).

Götz 1999 — Götz, Heinrich. Lateinisch-althochdeutsch-neuhochdeutsches Wörterbuch. Berlin: Akademie Verlag 1999.

Graff 1834 — Graff, Eberhard Gottlieb. Althochdeutscher Sprachschatz oder Wörterbuch der althochdeutschen Sprache. T. 1. Berlin 1834.

Grivec, Tomšič 1960 — Grivec, Františec, Tomšič, France. Constantinus et Methodius Thessalonicensis: Fontes. Zagreb 1960 (= Radovi staroslovenskog instituta,  4).

Grünenthal 1910 — Grünenthal, Otto. „Die Übersetzungstechnik der altkirchenslavischen Evangelienübersetzung.“ Archiv für slavische Philologie  XXXI (1910): 321–366.

Gusmani 1993a — Gusmani, Roberto. „Il modello del paleoslavo milosrŭdŭ.“ Gusmani, R. Saggi sull' interferenza linguistica. 2a ed. accresciuta. Firenze : Le Lettere 1993, 355–363.

Gusmani 1993b — Gusmani, Roberto. „L’influsso tedesco nella formazione della terminologia religiosa slava.“ Lingue e culture in contatto nel mondo antico e altomedievale: Atti dell’ VIII Convegno internazionale di linguisti (Milano, 10–12 settembre 1992). A cura di R.B. Finazzi, P. Tornaghi. Brescia : Paideia 1993, 63–76.

Heinimann 1988 — Heinimann, Siegfried. Oratio Dominica Romanice: Das Vaterunser in den romanischen Sprachen von den Anfängen bis ins 16. Jahrhundert mit den griechischen und lateinischen Vorlagen.  Tübingen :  Niemeyer 1988 (= Beihefte zur Zeitschrift für romanische Philologie, 219).

Heinzer 2009 —   Heinzer, Felix. „Die Inszenierung des Evangelienbuchs in der Liturgie.“  Codex und Raum. Hrsg. von Stephan Müller u.a. Wiesbaden : Harrassowitz 2009, 43–58.

Hench 1890 — Hench, George A. The Monsee Fragments. Newly collated text with notes and grammatical treatise. Strassburg : Trübner 1890.

Horalek 1954 — Horalek, Karel. Evangeliáře a čtveroevangelia: Příspěvky k textové kritice a k dějinám staroslověnského překladu evangelia. Praha : Státní Pedagogické Nakladatelství 1954.

Hutton 1911 — Hutton, Edward Ardron. An Atlas of Textual Criticism: Being an Attempt to Show the Mutual Relationship of the Authorities for the Text of the New Testament Up to About 1000 A.D. Cambridge : Cambridge University Press 1911.

Jagić 1879 — Jagić, Vatroslav. Quattuor evangeliorum Codex glagoliticus olim Zographensis nunc Petropolitanus. Berlin : Weidmann 1879

Jagić 1913 — Jagić, Vatroslav. Entstehungsgeschichte der kirchenslavischen Sprache. Neue berichtigte und erweiterte Ausgabe. Berlin : Weidmann 1913.

Klauser 1935 — Klauser, Theodor. Das römische Capitulare Evangeliorum. Texte und Untersuchungen zu seiner Ältesten Geschichte. I, Typen. Münster in Westfalen : Aschendorff 1935  (= Liturgiegeschichtliche Quellen und Forschungen, 28).

Kluge 2002 — Kluge, Friedrich. Etimologisches Wörterbuch der deutschen Schprache. 24., durchges. und erw. Aufl. Berlin : De Gruyter 2002.

Köbler  1986 — Köbler,  Gerhard. „Burgreht und diotreht im Lichte der Interferenyforschung.“  Sprache und Recht: Beiträge zur Kulturgeschichte des Mittelalters. Festschrift für Ruth Schmidt-Wiegand zum 60. Geburtstag. Berlin : De Gruyter 1986, 416–454.

Kurz 1955 — Kurz, Josef. Evangeliář Assemanův: kodex Vatikánský slovanský. D. II. Úvod, text v přepise cyrilském, poznámky textové, seznamy čtení. Praha : Československá Akademie Věd 1955. 

Kyas 1966 — Kyas, Vladimír. „Charvátskohlaholské texty Života Konstantinova.“ Slavia. XXXV/4 (1966): 530–553.

Lépissier 1964 — Lépissier, Jacques. „La traduction vieux-slave du Psautier.“ Revue des études slaves. 43 (1964): 59–72.

Lunt 1976 — Lunt, Horace. „The Byčkov Psalter.“  Slovo.  25–26 (1976): 255–261.

Lunt 1982 — Lunt, Horace. „On Dating Old Church Slavonic Gospel Manuscripts.“ South Slavic and Balkan Linguistics. Ed. by A. Barentsen, R. Sprenger and M.G.M. Tielemans. Amsterdam : Rodopi 1982, 215–231 (= Studies in Slavic and General Linguistics, 2).

Machaček, Videman 2013 — Machaček, Jiří, Videman, Jan. „Monetisation of early medieval Moravia in the light of new archaeological discoveries in the Lower Dyje Region (Czech Republic).“ Economies, Monetisation and Society in West Slavic Lands 800–1200 AD. Ed. by M. Bogucki and M. Rębkowski. Szczecin : Institute of Archaeology and Ethnology of the Polish Academy of Sciences 2013, 177–199.

MacRobert 1990 — MacRobert, Catherine Mary. „The Greek Textological Basis of the Early Redactions of the Church Slavonic Psalter.“  Palaeobulgarica/Старобългаристика XIV/2 (1990): 7–15.

MacRobert 2005 — MacRobert, Catherine Mary. „On the Problems of Identifying a ‘Preslav redaction’ of the Psalter.“ Acta palaeoslavica. Vol. 2. In honorem professoris Angelinae Minčeva. Ed. by M. Dimitrova, P. Petkov, I. Hristova. Sofia : Heron Press 2005, 39–46.

MacRobert 2013 — MacRobert, Catherine Mary. „The Novgorod Antiphonal Psalters: Their Orthographical Peculiarities and Textological Significance.“ Slověne. 2/2 (2013): 31–51.

MacRobert 2016  — MacRobert, Catherine Mary. „The enigmatic Athens Psalter (Greek National Library, MS 1797).“ «Слова и золота вязь...»: Сборник статей памяти Вячеслава Михайловича Загребина (1942–2004). Санкт-Петербург : Российская национальная библиотека 2016, 273–281. [Электронный ресурс]

Mareš 1990 — Mareš, Franjo Većeslav. „Himan Slava na višnjih Bogu (velika doksologija) u Sinajskom psaltiru i u hrvatskoglagoljskim misalima.“ Croatica. Slavica. Indoeuropaea. Wien : Verlag der Osterreichischen Akademie der Wissenschaften 1990, 131–135 (= Wiener slavistisches Jahrbuch. Ergänzungsband VIII).  

Masser 1963 — Masser, Achim. „Die althochdeutschen Übersetzungen des Vaterunsers.“ Beiträge zur Geschichte der deutschen Sprache und Literatur  85 (1963): 35–45.

Mateos 1962 — Mateos, Juan, S.I. Le Typicon de la Grande Église. Ms. Sainte Croix n° 40, Xe siècle. T. I: Le Cycle des douze mois. Roma : Pontificium Institutum Studiorum Orientalium 1962 (= Orientalia Christiana Analecta, 165).

Meillet 1900 — Meillet, Antoine. „Letto-slavica.“ Mémoires de la Société de linguistique de Paris. XI (1900): 173–186.

Meillet 1902 — Meillet, Antoine. Études sur l'étymologie et le vocabulaire du vieux slave (I). Paris : Bouillon 1902 (= Bibliothèque de l'École des hautes études, Sciences historiques et philologiques, 139-e fasc.).

Metzger 1963 — Metzger, Вruce Manning. Chapters in The History of the New Testament Textual Criticism. Leiden : Brill 1963 (= New Testament Tools and Studies, IV).

Miklas 2018 — Miklas, Heinz. „The Glagolica during the time of Clement of Ohrid.“ Свети Климент Охридски в културата на Европа: доклади от международна научна конференция (25-27 ноември 2016 г., София). София : Кирило-Методиевски научен център - БАН 2018, 160–195.

Mikloshich 1875 — Mikloshich, Franz. Die Christliche Terminologie der slavischen Sprachen : eine sprachgeschichtliche Untersuchung. Wien : Gerold in Comm. 1875.

Moszyński 1961 — Moszyński, Leszek. Ze studiów nad rękopisem Kodeksu Zografskiego.  Wrocław–Warsaw–Kraków : Zakład Narodowy im. Ossolińskich - Wydawnictwo PAN 1961 (= Monografie Slawistyczne, 3).

Moszyński 1985 — Moszyński, Leszek. „Zografskie i Mariańskie tetraewangelia jako księgi liturgiczne. Część I: Etap głagolski.“ Polata knigopisnaja. 14–15 (1985): 76–99.

Nelson 2019 — Nelson, Robert. „Dressing and Undressing Greek Lectionaries in Byzantium and Italy.“  Clothing sacred scriptures: book art and book religion in Christian, Islamic, and Jewish cultures. Ed. by David Ganz, Barbara Schellewald. Berlin : De Gruyter 2019, 107–121.

Nicolotti 2000 — Nicolotti, Andrea. „Sul metodo per lo studio dei testi liturgici. In margine alla liturgia eucaristica bizantina.“ Medioevo Greco. Rivista di storia e filologia bizantina. 0 (2000): 143–179.

Pantelić 1970 — Pantelić, Marija. „Zapadne varijante u staroslovenskim Psaltirima.“ Симпозиум 1100-годишнина од смртта на Кирилл Солунски. 23–25 маj 1969, Скопjе–Штип. Скопjе : МАНУ 1970, 2, 291–299. 

Parenti, Velkovska 1995 — Parenti Stefano, Velkovska Elena (ed.). L'Eucologio Barberini gr. 336 (ff. 1-263). Roma : Centro Liturgico Vincenziano – Edizioni Liturgiche 1995.

Parvis 1952 — Parvis, Merrill M. „The Nature and Tasks of New Testament Textual Criticism: An Appraisal.“ The Journal of Religion. 32/3 (1952): 165–174.

Ρουσσος 1949 — Ρουσσος, Ε. Λεξιλογιον εκκλησιαστικου δικαιου τριγλωσσον. ΙΙ. Λατινικον δικαιον. Αθηναι, 1949.

Sievers 1872 —  Sievers, Eduard (Hrsg.). Tatian: Lateinisch und altdeutsch, mit ausführlichem Glossar. Paderborn : Schöningh 1872 (= Bibliothek der ältesten deutschen Litteratur-Denkmäler, V).

SJS: Slovník jazyka staroslověnského. T. I–IV. Praha: Academia 1966–1997.

Schidlovsky 2000 — Schidlovsky, Nicolas (Ed.). Sticherarium palaeoslavicum petropolitanum: Codex palaeoslavicus no. 34.7.6 Bibliothecae Academiae Scientiarum Rossicae phototypice depictus. Pars principalis. Hauniae : C.A. Reitzel 2000 (= Monumenta musicae Byzantinae XII).

Schützeichel 2004 — Schützeichel, Rudolf (Hrsg.). Althochdeutscher und Altsächsischer Glossenwortschatz. Bd. I–XII. Tübingen : Niemeyer 2004.

Schützeichel 2012 — Schützeichel, Rudolf. Althochdeutsches Wörterbuch. 7. Aufl. Berlin: De Gruyter 2012.

Steinmeyer 1916 —  Steinmeyer, Elias von.  Die kleineren althochdeutschen Sprachdenkmäler. Berlin : Weidmann 1916.

Štefanić 1957 — Štefanić, Vjekoslav. „Splitski odlomak glagoljskog misala starije redakcije.“ Slovo: časopis Staroslavenskog instituta 6–8 (1957): 54–133.

Stratmann 1990 — Stratmann, Martina. Hinkmar von Reims, Collectio de ecclesiis et capellis. Hannover: Hahnsche Buchhandlung 1990 (= Monumenta Germaniae Historica: [Leges]: [8], Fontes iuris Germanici antiqui ad usum scholarum separatim editi, 14).

Vajs 1926 — Vajs, Josef. „Jaký vliv měla latinská Vulgáta na staroslovanský překlad evangelní.“ Slavia. V/1 (1926): 158–162.

Vajs 1929 — Vajs, Josef. „Byzantská recense a evangelijní kodexy staroslověnské. I.“ Byzantinoslavica. Ι (1929): 1–9.

Vajs 1932 — Vajs, Josef. „Byzantská recense a evangelijní kodexy staroslověnské. II.“ Byzantinoslavica. IV (1932): 1–12.

Vajs 1939 — Vajs, Josef. „La recensione bizantina e la versione paleoslava dei Santi Vangeli.“ Atti del V Congresso internazionale di studi bizantini (Roma, 20-26  settembre 1936). I. Storia – Filologia – Diritto. Roma : Tip. del Senato del dott. G. Bardi 1939, 560–563 (= Studi bizantini e neoellenici, V).

Vajs 1948 — Vajs, Josef. Najstariji hrvatskoglagoļski misal: s bibliografskim opisma svih hrvatskoglagoļskih misala. Zagreb : Jugoslovenska akademija znanosti i umjetnosti 1948.

Vakareliyska 2008 — Vakareliyska,  Cynthia N. The Curzon Gospel. Vol. I. Annotated Edition. Vol. II. A Linguistic and Textual Introduction. Oxford : Oxford University Press 2008.

Van Wijk 1931 — Van Wijk, Nicolaas.  „Eine Vulgatalesart im slavischen Evangelium (Mat. XIII, 48)?“ Byzantinoslavica. III (1931): 89–91.

Vondrák 1912 — Vondrák, Václav. Altkirchenslavische Grammatik.  2. Aufl. Berlin : Weidmann 1912.

Wanek 2012 — Wanek, Nina-Maria. „Missa graeca: Eine Standortbestimmung.“ Byzanzrezeption in Europa: Spurensuche über das Mittelalter und die Renaissance bis in die Gegenwart,  Hrsg. v. Foteini Kolovou. Berlin, Boston : De Gruyter 2012, 41–74.

Weingart 1939 — Weingart, Miloš. „La vocabulaire du vieux-slave dans ses relations avec vocabulaire grec.“  Atti del V Congresso internazionale di studi bizantini (Roma, 20-26  settembre 1936). I. Storia – Filologia – Diritto. Roma : Tip. del Senato del dott. G. Bardi 1939, 564–577 (= Studi bizantini e neoellenici, V).

Wolfram 1979 — Wolfram, Herwig. Conversio Bagoariorum et Carantanorum: das Weissbuch der Salzburger Kirche über die erfolgreiche Mission in Karantanien und Pannonien. Wien–Köln–Graz: Böhlau 1979.

Wordsworth, White 1889-1898 — Wordsworth, John, White, Henry Julian (eds.). Novum Testamentum Domini nostri Iesu Christi latine secundum editionem Sanci Hieronimi. Vol. I. Quattuor Evangelia. Oxford : Clarendon Press  1889-1898.

_____________________________

1. «Предписываем, однако, чтобы во всех церквах земли вашей Евангелие для большего почитания читалось на латинском языке, а потом переведенное на славянский язык для слуха людей, не понимающих латинской речи, возвещалось, как, кажется, в некоторых церквях это и совершается».

2.Здесь и далее латинский текст цитируется по изданию Wordsworth, White 1889-1898.

Источник: Наслеђе и стварање. Свети Ћирило. Свети Сава: 869-1219-2019 / Уред. Радић Ј., Савић В. Београд: Иститут за спрски језик САНУ 2019. С. 73-152.