«С отцом Димитрием мы познакомились в будущем Свято-Тихоновском институте. Тогда это были еще катехизаторские курсы, и располагались они в стенах 1-й Градской больницы, при храме царевича Димитрия. Я преподавал несколько лет и на курсах, и в институте, когда он был образован. И на каком-то педагогическом совещании отец Дмитрий в присущем ему стиле, с блистательной его иронией пошутил, а я парировал. Он, с некоторым удивлением посмотрев на меня (я по молодости имел вид неадекватно строгий, такой молодой человек в футляре, зашоренный), сказал: «Так вы шутить умеете?» Вот с этого его обращения установились наши теплые отношения.

Мне запомнилась одна фраза, которая к отцу Димитрию приложима не в отрицательном, а в положительном смысле. Несколько раз из его уст я слышал, что беда для человека, когда мера его популярности превосходит масштаб его личности. Вот об отце Димитрии можно сказать, что его бесконечно широкая известность, востребованность и включённость в самые разные социальные круги общества не превосходили масштаба его личности. 

Он везде был самим собой, адекватным, глубоким, весёлым, радостным, умеющим с ему только присущей иронией высказаться.
Отец Димитрий является образом настоящего, подлинного, нефальшивого священника, с взглядами которого можно в чем-то соглашаться или не соглашаться, но подлинность которого невозможно поставить под сомнение. Вот, наверно, самое главное слово про него — подлинность.»